Интриганки

Рыба погибнет, птицы улетят, скот будет болеть. Заливные земли засолятся, на них не будет доброго урожая. Леса засохнут. Голландия от "hol" - лес. Леса погибнут от солёной воды. Голландии больше не будет. А виноват - он. Он - правитель, граф. Эта земля, эти люди вручены ему богом. А он... не смог. Полтора века правления Герульфингов, создавших из ничего, из местечка Бладелла - целое графство, Западную Фрисландию, Голландию. Предки строили, создавали, иногда ценой собственных жизней. А он... не смог.

Чувство стыда, никчёмности, бессмысленности, безнадёжности... уже не сжигало, а просто... саднило. По всей измученной душе.

Глава 6

70

Внимание привлекла вдруг усилившаяся суета приближённых. Какие-то шепотки, передвижения. Как они глупы, как эта бессмысленная возня вокруг - мелка и отвратительна. По сравнению с трупами вдоль рек.

-- Ваше Светлость. К вам гости.

Какие гости?! В этом мокром холодном аду? Очередные попрошайки разных сословий? Пытающиеся своими жалостливыми рассказами выпросить кусок по-жирнее? Воспользоваться общим беспорядком и урвать себе дольку? Падальщики. Вороньё. Почему-то те, кто умирает от голода, не требует аудиенции у графа.

Лестница, ведущая на второй этаж башни-мотта со двора, заскрипела, в дверь вошли несколько человек в мокрых от дождя плащах. Ураган кончился, ветер ослаб. А дождь продолжается. Всё слабее, но непрерывно.

Из толпы вдруг вывернулся вперёд невысокий юноша. Откинул мокрый капюшон. Радостная белозубая улыбка была тем зрелищем, которое менее всего ожидал увидеть измученный граф. Оказавшийся "у разбитого корыта наоборот": вода не утекает через трещины, а втекает.

Пауза затянулась. Улыбка несколько утратила свою яркость.

-- Флорис, ты не узнал меня? Ты не рад?

-- В-ваше... герцогиня... вы... здесь... но как?!

-- Просто. По воде, по земле и вот - по лестнице.

Флорис потрясённо смотрел на эту женщину. Волшебное видение, вдруг возникшее из благословенных времён. Когда у него была всего-то сломана рука и пара рёбер. А не вся жизнь.

Тем временем герцогиня прошлась по комнате, окинула взглядом неубранный стол и постели вдоль стен, заглянула в кубок, ткнула пальцем в потолок, после чего двое её людей поднялись на третий этаж, и, после некоторой возни, вытащили оттуда вчера приведённую для графа, но так и неиспользованную девку, вытолкнули её наружу.

-- Граф, я и не знала, что вы любите толстых женщин.

-- Я... нет... Это не то, что вы подумали! Я даже не прикоснулся к ней!

-- Не волнуйтесь так. Я слишком уважаю вашу супругу Аду, чтоб расстраивать её... подобными новостями.

-- Но я...

-- Неважно. Господа. Оставьте нас.

Очевидная, непререкаемая уверенность в том что её пожелание будет исполнено, прозвучавшая в голосе герцогини Саксонской, подействовала. Не только её люди, но и голландцы убрались из башни на двор под дождь.

Граф продолжал неотрывно следить за герцогиней, а та ещё раз прошлось по залу, потрогала скамью - не понравилось. Уселась, прочно, по-мужски, возле стола на обрубок бревна, скинула не глядя плащ, оставшись в этой варварской русской мужской одежде, которая, как ни странно, ей к лицу. Улыбнулась и, сразу став снова серьёзной, спросила:

-- Что ты собираешься делать?

Ошалевший от неожиданного появления герцогини, измученный своими угрызениями, просто толком не спавший последнюю неделю, с момента начала наводнения, граф встряхивал головой, жалобно смотря своими большими "коровьими глазами":

-- Я... я не знаю... молиться... надеяться на милость господню.

Герцогиня поморщилась, но неожиданно с жаром поддержала:

-- Это правильно! Молиться, надеяться... это хорошее занятие. В нынешней ситуации.

Поводив пальцем по коленке, вдруг хлопнула ладошкой и энергично продолжила:

-- За эту неделю у тебя погибло треть людей. Ещё треть умрёт до весны. От голода, холода, болезней. Половина оставшихся - разбежится. И Вельфы, и Аскании уже прикидывают как привлечь к себе голландцев и заселить ими славянские земли. От Любека до Мейсона.

***

В РИ появление голландцев в Бранденбурге фиксируется по построенным ими дамбам и дорогам. Хронисты упоминают переселенцев из Голландии в эти годы и в других местах.

В графстве нынче около 100 тыс. жителей. 30 тыс. погибших - не самое большое число. В 1212 г. - 60 тыс., 1219 г. - "наводнение Святого Марселия", 36 тыс., 1287 г. - "наводнение Святой Люции", 50 тыс.

Здешние жители не имеют опыта ежегодных паводков, высоких - в 8-12 м., обычных на русских реках. Подобно насельникам Белого озера, они располагают свои жилища вблизи воды, заботясь лишь о защите от обычных ежедневных морских приливов.

И тут приходит нечто вроде "Великого наводнения" Петербурга: 7 ноября 1824 г. дождь, температура +8°C, сильный западный ветер. Резкий подъём воды, выше 4 метров. 600 найденных утопленников. Сколько унесло в залив - никто не знает.

В русской культуре эта катастрофа проявилась "Медным всадником".