Интриганки

-- Вы. К герцогине следует обращаться "вы", госпожа, Ваше Высочество. Мда... Что дальше? Чего ты хочешь теперь? Твоё имущество наверняка присвоено людьми епископа, твоя мать мертва, а брат в бегах. Я могу дать тебе свободу. Ещё одежду и немного денег. Куда ты пойдёшь? В общину сестёр "Добрых Людей"?

-- Нет! Я предала их! Я испугалась, я отреклась! Я... я убила свою мать... Мне... мне лучше умереть.

Ростислава внимательно рассматривала сидевшую перед ней на полу женщину. Полуприкрытую какой-то грязной рваной дерюгой. С проглядывающими синяками и ссадинами. Со следами плети, побоев... могло быть и хуже. Со следами "любви" - могло быть... аналогично.

Год назад она также считала, что "лучше - умереть". Несколько раз. Потом... "Зверь Лютый".

"Он вынет из тебя душу. Скомкает и расправит, разрежет и сошьёт. Выжжет нынешнее и наполнит будущим. Новым. Твоим. Ты станешь другой. Не ты".

Цыба, тогдашняя учительница Ростиславы, не часто говорила. Она предпочитала прут. Чтобы быстрее дошло её неудовольствие ошибками ученицы. Но иногда она вдруг выдавала глубокие мысли.

"Ты хочешь быть собой? Той, прежней? В "прежде" - тебе было хорошо? Хочешь вернуться? Повторить?".

***

"Только в стремлении стать кем-то другим мы можем быть собой. Если остановить бег, если цепляться за прошлое, за постоянство, тогда перестаешь быть. Мы живем тем, что убегаем в страхе, или тем, что сами гонимся за чем-то. И так, и так, исход один: перемены или смерть. Тонуть в раю или в аду, избрав остановку. Быть охотником, дичью или никем...".

***

Ростислава боялась. Измениться. Её учили, что это плохо. Всё предопределено. От неё ничего не зависит. Что было - то и будет. Но "возвращения" она боялась больше. Во Всеволжске страх неизвестного будущего стал слабее ужаса известного прошлого.

А потом был покос. Где она вдруг ощутила себя... не такой, не прежней. Не княгиней, вдовой, а просто девчонкой. Которая делает простые дела, на которую засматриваются просто парни. А рядом греет горячее тело просто "Огненного Змея". Которого в "прежде" не было.

Нет. В "прежде" - не хочу. Там не было счастья.

-- Умереть - не лучше. Лучше - лучше жить. Ко мне в служанки пойдёшь?

Фрида не сразу поняла. Потом завыла и поползла, теряя окончательно сползшую с неё мешковину, роняя на пол капли со своих спутанных, грязных, мокрых волос. Поползла к ногам герцогини Саксонской, к сапогам, которые можно обнять, поцеловать. К госпоже. Которая защитит от ужаса и боли этого злобного мира.

***

Верно говорят "Добрые Люди": этот мир - ад, но ад преходящий, который, в конце времён, придёт к своему концу, не имея ничего общего ни с вечностью, ни с Богом, ни с Его благим творением. "Конец времён" настанет тогда, когда все души людей будут спасены и вернутся к своему Творцу.

"Конец света" - не катастрофа, а цель. Манящий радостный результат успешного длительно благого деяния, достигнутый идеал.

***

-- Э... Госпожа...

В дверях возник Конрад. Вновь с совершенно ошалевшим видом.

А какой ещё вид ему иметь, если посреди пытошного застенка(!), среди инструментов причинения боли и извлечения правды, сидят на полу две женщины, одна - в мужской одежде, другая - просто голая, и плачут в обнимку?!

Фрида дёрнулась, пытаясь спрятать в меньшую её ростом и весом Ростиславу. Та вытащила откуда-то из одежды беленький платочек, высморкалась и деловым тоном поинтересовалась:

-- Ну?

-- Э... вот нашёл... Это... Это...

-- Дай-ка.

Легко вскочила с колен, забрала у Конрада принесённый им пергамент, и хмыкнув, уловив его растерянный взгляд, устремлённый на мокрую, голую, пытающуюся прикрыться Фриду, великосветски представила:

-- Фрида - моя новая служанка, Конрад - мой советник. Подбери ей одежду, она поедет с нами.

-- М-мне?! Подобрать ей? Но... Она же... ведьма! И - служанка. А я - советник вашей милости!

-- Мне не нужны безголовые советники, Конрад. Если тебе тяжко исполнить мою просьбу, то... боюсь, ты скоро станешь ненужным. Делай дело и рассказывай. Во что мы... вляпнулись.

Конрад принялся вытирать Фриду найденными тут же тряпками, отчего та начала поскуливать. Но когда герцогиня взялась применять к ней снадобья из притащенной походной сумки с изображением змеи и рюмки, просто взвыла - жжёт же!

Со слов Конрада получалось так.

Усадьба, как подсказал герб на воротах, и вправду принадлежит епископству Миндена. А притащенный свиток - "малая булла" Святого Престола.

"Alexsander episcopus servus servorum Dei...".

Называется mandamenta.

***

Факеншит! Я специально пишу латиницей, чтобы любители читать по слогам не связывали это красивое название с нашей доблестной милицией.

***