Интриганки

Соваться неизвестно куда, не известно во что... женщина, голая... на швабре? на метле...? ведьма? Вроде - не сезон. Вальпургиева ночь - в мае. Может, поэтому и разбилась? Не долетела? Не совладала с управлением при выходе из пикировании? Или потому, что вместо метлы швабра? Чертовщина. Ну её нафиг!

Конрад незаметно перекрестился.

Вдруг за стеной что-то громко хлопнуло. Как хлопают о стену резко распахиваемые оконные ставни. И женский голос истошно завопил:

-- Найн! Нихт нутей! (Нет! Не надо!)

Вопль ударил как плеть. Конрад дёрнулся, ещё даже ничего не понимая. А герцогиня коротко бросила своим людям:

-- Vzat. Vseh.

Дальнейшее происходило слишком быстро. Конрад просто фиксировал картинки без осознания. Вот Егорушка соскочил с коня, кинув повод герцогини. А она приняла! Как так и надо! Госпожа! Приняла повод у слуги, будто она - его служанка! Так не бывает! Ни одна служанка не примет поводья даже у своего господина! Да они просто не умеют! Только мальчик, юноша, слуга... а уж наоборот... Кинуть повод в лицо даме... да за такое шкуру так спустят...!

Егорушка ухватил поводья лошадей двух мечников, которые встали на сёдлах. Одновременно скидывая с плеч плащи. Кинули плащи на верх забора и перевались на ту сторону. Там снова кто-то заорал. Двое других, тоже поднялись, уже с луками в руках. А этот... паж на букву Йе... перекинул пару поводьев в руки герцогини, а сам проскочил вдоль стены и взял поводья коней стрелков. Быстро, одна за другой тренькнули тетивы. Там снова заорали. Как-то совсем страшно. И снова негромко прозвучали тетивы "игрушечных" русских луков.

***

"Ничто в жизни так не воодушевляет, как то, что в тебя стреляли и промахнулись".

Похоже, на той стороне "воодушевлённых" не будет.

***

Какая-то фраза, обращённая к нему. Смысл доходит не сразу:

-- Конрад! Очнись! Прими поводья.

Слева - ворота с открывающейся створкой. В проёме - один из русских гридней. Одной рукой тянет створку, мечом в другой отбивает прилетевший откуда-то дротик. Мимо него в ворота проскакивает верхом Ивашко, уже с обнажённой саблей на плече. Почти сразу раздаётся крик, ругань, звон железа. Снова крики. Собачий лай, перешедший в панический визг.

Герцогиня внимательно прислушивается, что-то спрашивает у стрелков. Потом один из них спускается в седло.

-- Нуте-с, герр советник Конрад, а пойдём-ка мы, полюбуемся. Какие-эдакие дела тут делаются.

Ошалевший от происходящего, Конрад ведёт вслед за герцогиней в поводу двух лошадей мечников. И, въехав во двор, ошалевает ещё больше.

Вблизи стены главного двухэтажного каменного дома лежит женщина. Голая. Лицом в булыжники мощёного двора. Вокруг головы - лужа крови. Выше, из окна второго этажа, свесившись наполовину наружу, висит вторая голая женщина. У этой голова, вроде бы, пока целая. Перед низеньким крыльцом лежит здоровенный труп. Мужской, одетый, безголовый. С секирой в руке. Судя по одежде... из рыцарей. Чей - непонятно: сюрко, где должен быть герб, залито кровью. Где ж его голова...? За угол закатилась? Справа, у ворот конюшни, корчится, пытаясь вставить назад вываленные кишки, какой-то слуга. Ближе к воротам, с той же стороны, воет, постепенно затихая, ещё один. Рядом его отрубленная рука с дубинкой.

Изнутри дома вдруг доносится истошный визг. Один из гридней вытаскивает за скованные за спиной руки человека в сутане. Пинком сшибает его на колени рядом с мёртвой женщиной. Когда гридень поворачивается видно: сукно на его одежде распорото от воротника до пояса. В прорехе поблескивает странная кольчуга с плоскими кольцами.

-- Коновязь - сзади.

Голос герцогини выводит из ступора. Вдвоём они привязывают лошадей и идут к дому, обходя мертвецов и лужи крови. Лестница на второй этаж. Распахнутая пинком дверь открывает просторное помещение с открытым окном. В котором торчит голая женская задница. Во всё окно. Хотя... окно-то неширокое. Под ним, обхватив женские щиколотки рукой, лежит служитель. Со стрелой во лбу.

-- Её надо втащить назад. Помоги. Покойника не двигай - он её держит, уберём - она маковкой об булыжники улетит.

"Мёртвый схватил живого". Живую. Жива - пока покойник держит.

Окно узкое и глубокое, со стороны не подойти. Приходится стать ногой на мертвеца, отчего у того сразу начинает выплёскивать кровь из носа и изо рта. Но Конрад уже не реагирует: влезает под низкий верхний обрез окна, фактически улёгшись на эту голую белую задницу. Дотягивается до её связанных локтей. И понимает, что назад... никак. Ещё подёргается и сам... вместе с этой... Чья-то рука пролезает к нему под котту, и он слышит несколько задыхающийся от усилия, язвительный голос:

-- Твоя манера... носить пояс... едва завязанным... отвратительна. Но хоть бельё своё ты привязываешь?