Интриганки

Первое потрясение от вида герцогини в мужской одежде, от её верховой посадки - совершенно дикарской! с согнутыми коленями!, правильной хватки поводьев... уже прошло. Но видеть, как госпожа, герцогиня! восседает в седле, широко раздвинув ноги, обтянутые этими... варварской одеждой! штанами! как полы её... странной сюркотты, которые схизматы называют "kaftan", поднимаются на каждом скачке лошади, открывая взору маленькие, как у мальчишки, бёдра и ягодицы. Пусть бы и прикрытые сукном. Видя контур... нетрудно вообразить всё остальное.

Хорошо, что никто из саксонцев, кроме него, Конрада, такое не видит. А вот ему... мда. И, как на грех, в замке нет ни одной покладистой служаночки! А которые есть - уже все покладены. Там столько высокородных и богатых гостей, что простому фону... В город, что ли, сходить?

Всегда, все европейцы со времён ещё древних римлян, знают, что одежда для ног должна быть обтягивающая. Настоящие аристократы даже обувь не носят. Башмаки - для простолюдинов! Аристократ носит шоссы с вшитой кожаной подошвой. А эта! Высокородная дама! В высоких сапогах! На стройных ножках...

Все знают, что одежду для тела должно надевать через голову. Только! Шемиза, котта, сюркотта... туника, сутана... Конечно, бывают накидки, манто, мантии, некоторые плащи... А у неё... Хорошо хоть пенулу надела.

Он оглянулся. Четверо молодых русов, воины. Сходно одеты, ещё и странные высокие шапки. Без копий и щитов, но с мечами. У двоих ещё и странные ящики при седлах. Вроде бы, они в них держат луки и стрелы. Луки какие-то... маленькие. Детские? Да и вообще: рыцарь из лука не стреляет. Даже нынче, собираюсь на охоту, благородные господа брали лёгкие и тяжёлые копья, но не эти простонародные игрушки.

Главный среди пришлых Ивашко. Вот он - явный рыцарь. И по возрасту, и по манерам. Хотя... почему-то он единственный, кто носит не меч, а саблю. Оружие неверных. Говорят - заколдованная. Какая-то... с волшебством. Так толком и не понял: Ивашко по-немецки - нихт ферштейн. Единственный, с кем можно поговорить - паж герцогини. Хотя по возрасту ему уже бы в оруженосцы - лет пятнадцать. Русские говорят - вестовой. И имя у него странное - Йэ-гор-уш-ка. Вот он языку учится рьяно. Постоянно просит то объяснить непонятное слово, то поправить произношение. Куда это они?

Проехав версты три неторопливой рысью, герцогиня заскучала и, что-то крикнув на своём языке, погнала в галоп. Конрад несколько замешкался, остальные всадники проскочили мимо него. Пришлось догонять, получая в лицо брызги грязи из-под копыт лошадей конвоя.

Дорога шла по берегу Везера, потом поднялась в гору, спустилась в долину. На развилке герцогиня повернула влево: прямо впереди тащились навстречу две телеги, с торчащим во все стороны валежником.

Наверное, надо было покричать, чтобы не поворачивали, но Конрад никогда не бывал в этих местах, а с чужих слов советовать... Ещё четверть часа скачки, дорога превратилась в две заполненные водой колеи в грязи. С обоих сторон подступил лес. Без листьев в начале февраля он выглядел мокро, тоще, уныло... И просматривался насквозь.

Ростислава скинула с головы капюшон пенулы и весело оглядывала спутников. Проездка на галопе привела её в хорошее настроение, да и остальные, молодые ребята, рады размять мышцы. От лошадей валил пар, наездники весело перешучивались.

Догнав, наконец, весёлую компанию, Конрад, стирая грязь с лица, собрался уже тонко намекнуть герцогини, что так делать неприлично. Что герцогини на галопе не скачут. И вообще: есть повозки, носилки. А верхом... даме! - верх непристойности. Как какому-то язычнику из орд "Бича Божьего".

-- Забавно.

Произнесённая под нос фраза Егорушки остановила подготовленную тираду Конрада. И вызвала интерес герцогини.

-- И что ж тут забавного?

-- Воевода говорил, что дороги - не бурьян, сами по себе не растут. Они всегда откуда-то куда-то. Нужно чтобы прошло множество людей, часто, чтобы место стало дорогой. Хоть бы и такой.

И самый младший в команде ткнул пальцем в землю под копытами коней.

Конрад, не понимая сказанного, попросил перевести. Егорушка исполнил его просьбу и тут же, отвечая на замечание одного из гридней, продолжил на двух языках:

-- Да какая ж это дорога? Лужа грязи.

-- Дорога - наезженная. Не тропка. Колеи видишь? На том конце - Везер. Там большая дорога. А на том... что-то интересное. Конрад, ты не знаешь - здешние крестьяне подковывают своих коней?

-- Крестьяне? Нет. Рыцари. Купцы. А крестьянину зачем?

-- Вот и я так думаю. А следы - вон. И проезжали здесь... Это ж скрещенные ключи апостола Петра? - Герб епископа.

Тут Конрад сильно смутился. Поскольку все вопросительно посмотрели на него. А он что? Он не местный, он вообще не саксонский. Это жизнь так привела, а что тут, в этой глуши делают люди епископа... у него что - других забот нету? Откуда мне знать? Раньше я служил у доброго господина, графа Рейнгенау. Который не задавал глупых вопросов, а давал простые поручения. Типа: отвези письмо, прими коня, подай тапочки... А эти постоянно спрашивают.

Ничего не знают! Дикие люди!