Интриганки

Мда... И он - тоже не знает.

-- Кажется, дождик начинается. Долина не может быть длинной. Поедем вперёд. Дорога приведёт к какому-нибудь жилью. Там и переждём. Лучше, чем в лесу мокнуть.

Герцогиня накинула капюшон на голову и толкнула коня коленями. Не так быстро как прежде отряд двинулся вперёд. Снова Конрад остался в хвосте: двое воинов проскочили вперёд шагов за тридцать. За ними ехал Ивашко, следом герцогиня с вестовым по левому боку. Ещё одна пара. А его, Конрада, как-то незаметно... оставили за строем.

С тех пор, как полтора месяца назад, когда он, не разобрав в темноте, пощупал герцогине сиськи... постоянно происходит что-то... выдающееся. То ему пришлось тащить её на плече, прикрытую дедовским пелисоном, совершенно бесчувственную, придерживая за задницу, то ожидать смерти за... а хрен знает что эти схизматы думают! Придумают за что - убьют. Зарежут. Утопят... Или этими своими колдовскими железными шариками... из железа, которого в мире не бывает... Магия? Тайные знания древних языческих колдунов? Прошибут дырку в голове и выплеснут мозги.

Как это возможно?! Чем?! Но два раза она такое уже сделала. Причём, её воины такого не умеют, шарики первый раз видят, не понимают. Какая-то волшба злобных ведьм с востока? Страшно...

Но он, Конрад, кое-чего повидал, блуждая в нищете по дорогам Германии, перебиваясь случайными заработками, хотя и дворянин из древнего славного рода. Он... не боится. Почти. На исповеди про такое не рассказывал, а всё остальное сделал: молился, свечку в церковь поставил, материнскую ладанку с шеи не снимает. Терять место очень не хочется. Платят хорошо. Вчетверо против прежнего. Кормят сытно. Не так, как у Рейнгенау в службе. А главное: он здесь чувствует себя важным человеком. Прежде его не замечали - так, подай-принеси, один из множества неразличимых юнцов. А теперь скажи:

-- Конрад фон Зейц, советник герцогини Саксонской - сразу пиетет и внимание.

Впрочем, хвастаться он избегал. Предыдущие годы скитаний отучили. Да и госпожа как-то напела стихи какого-то... Военводы:

"Показывай

Меньше того, что имеешь.

Рассказывай

Меньше, чем сам разумеешь.

Где можно проехать,

Не странствуй пешком.

Чем деньги одалживать,

Будь должником.

Играй, но только помни меру,

Учись, а не бери на веру.

Забудь и кружку, и подружку,

Храни под спудом каждый грош.

Тогда полушку на полушку,

А на сто - сотню наживешь!".

Умный, видать, человек. Хотя и военный.

Уроки бедности и унижений, полученные Конрадом в детстве, не прошли даром, слова песни отзывались в его душе, были понятны, правильны. Хотя, конечно, настоящие рыцари... Настоящие рыцари не нанимаются к бауэру чистить выгребную яму за еду.

Плотный обед и одежда без прорех - хорошо. А постоянные... приключения - здорово. Но хотелось бы ещё и уважения. Этих странных диких людей.

"Занять достойное место".

-- Ничего, - думал юноша, глотая грязь и дождевую пыль, - вот приедем куда-нибудь, нужно будет с людьми говорить, сразу вперёд позовёте.

Его желание вскоре исполнилось. И не обрадовало.

Дорога ещё раз повернула и выскочила из леса. Впереди, в сотне шагов стояла небольшая усадьба. Забор из дикого камня, за которым виднелась крыша какого-то, тоже каменного, здания. Дорога уходила в запертые ворота.

Конраду сразу стало как-то тревожно. Сельские усадьбы всегда имеют строения вне ограды. Какие-то сарайчики, вешалы, сушилы, загоны для овец... А тут ничего.

Он ещё пытался понять причину своей тревоги, когда передовая пара воинов подъехала к стене возле ворот. Один из них довольно ловко встал ногами на седло и заглянул за забор. Потом резко опустился и принялся жестикулировать.

Конрад подскакал к собравшемуся отряду последним и только открыл рот, чтобы спросить, как его опередила герцогиня.

-- Первое: тихо. Второе: что это?

Она ткнула пальцем в стену.

-- Э... ну откуда я знаю! Я здесь никогда не бывал. На воротах - щит епископа. Какое-то из его владений. Наверное. А в чём вопрос?

Глаза герцогини было не видно из-под опущенного, отяжелевшего уже от дождя, края капюшона. А голос, пересказывая отчёт об увиденном первым воином, звучал спокойно, безэмоционально.

-- Двухэтажный каменный дом через двор от ворот. По обе стороны - хозяйственные постройки. Перед домом двор мощён камнем. На нём лежит голая женщина. С размозжённой головой, в луже крови, со шваброй между ног.

Ростислава вздохнула и, старательно выдерживая лёгкий тон, поинтересовалась:

-- Это какой-то весёлый народный германский обычай?

Конраду сразу стало жарко. Что тут за хрень происходит - непонятно. Но оттого, что он скажет, зависят действия герцогини. Которые он предусмотреть не может. А последствия... и для него тоже...

-- Э... нет... Надо послать гонца! К епископу! Это же его имущество - вот пусть он и разбирается.

Кто-то из воинов, услышав перевод Егорушки, презрительно хмыкнул. И осёкся под тяжёлым взглядом их старшего. Ивашко повернулся к герцогине и стал что-то говорить по-русски. Конрад не понимал ни слова, но, судя по успокаивающей интонации, начальник гридней поддержал его предложения.