Интриганы

– И начальник СБ спокойно об этом говорит?!..

– Ничего нового тут нет. Честно говоря, меня больше тревожит состояние вашего здоровья. Ваши бачки лысеют прямо на глазах.

– Увы, – тяжело вздохнул губернатор. – Настроение – хоть в омут.

– Дальше может стать еще хуже, – сказал Мостовой.

– Не говори загадками, – попросил губернатор. – У меня и без того голова трещит.

– Самсон вам все сейчас объяснит. – Мостовой быстро вышел из кабинета.

Губернатор подошел к столу, достал из ящика пузырек с таблетками, кинул одну в рот и запил водой.

В кабинет Антон Антонович ввел Самсона.

– Говорите, Самсон, – сказал генерал. – Говорите так, как говорили бы со своими друзьями на вокзале.

– Такого со мной никогда не было, – запинаясь и уставясь в пол, начал Самсон. – Засыпая, я вижу ее лицо, просыпаясь – слышу ее голос. Наяву и во сне у меня болит сердце, я не нахожу себе места. Эта женщина убивает меня.

– При чем же тут я? – спросил Французов.

– Очень даже при чем. Правда, он не назвал предмет своей любви, но вы могли бы сразу догадаться, – сказал генерал.

– Догадаться? – повторил губернатор, и тут его осенило. – Диана? Он говорит о Диане?..

Второй раз за день ярость вспыхнула в груди губернатора. Красная ярость затуманила глаза и вырвалась наружу. Он бросился к Самсону и схватил его за грудки. Из горла с хрипом вылетали слова, тоже огненно-обжигающие.

– Ничтожество!.. – кричал Вольдемар Викторович, не помня себя. – Неблагодарное ничтожество! Я отправлю тебя на рудники, тварь!..

Самсон молчал, голова его безвольно болталась из стороны в сторону.

– Отпустите его, – Антон Антонович с трудом оттащил губернатора от Самсона. – Он не виноват.

Самсон сполз по стене на пол.

– Он не виноват, – уже спокойнее повторил генерал. – Это же естественно, что он влюбился в Диану, он – это в какой-то степени вы. И у него такие же чувства и реакции.

– Я не могу жить без нее, не могу жить без нее… – монотонно повторял Самсон, раскачиваясь, как раскачиваются повредившиеся в уме люди.

– Взгляните на него. Такая любовь может лишить рассудка, – сказал Антон Антонович. – И перед вами два пути, ваше превосходительство. С Дианой и перспективой оказаться вместе с ним в палате номер шесть, или без нее выиграть выборы на очередной срок.

Последние слова Мостовой произнес с сарказмом, но губернатор не обратил на них внимания. Он смотрел на Самсона, и его била мелкая дрожь.

– Нет, – жалобно проговорил губернатор и рванул ворот рубашки. – Душно… – Пуговицы с треском разлетелись по комнате. Рой странных видений пронесся у него в голове: дождь, заливающий землю, пустынный берег, волны, смывающие человеческие следы на желтом песке, лицо ясновидца в сером тумане. И навалилось, сдавило грудь чувство бесконечного бессилия.

Губернатор с трудом взял себя в руки.

– Он, возможно, сойдет с ума, но я останусь в трезвом рассудке. И я больше не желаю слышать ни о каких лечебницах, все это бред балаганного фокусника.

– Бред или правда, не имеет никакого значения. Важно, что в это верит население, – серьезно сказал Мостовой. – Вы не имеете права уподобляться кассиру, – все тверже и увереннее продолжал он, видя растерянность губернатора. – Ваше отстранение от дел уже стало предметом обсуждения в кулуарах. Расползаются две версии: утрата реальной власти и болезнь. Пока еще без диагноза. Но если Самсон попадет в лечебницу, станут говорить, что губернией правит сумасшедший. Догадываетесь, какова будет реакция населения и как это отразится в бюллетенях? Вы не должны, не имеете права отступать, в период настигшего нас кризиса ваш гражданский долг оставаться на своем посту. Вы – это губерния. Губерния – это вы. Без вас губерния погибнет.

– Кризис, народ, гражданский долг… – отчуждаясь, проговорил Вольдемар Викторович. – Ты обо всем подумал, только человека забыл. А я не робот, я человек.

– Вспомните историю. Мы чтим властителей до тех пор, пока их поступки непостижимы, – сказал генерал. – Таков менталитет нашего народа. Но стоит властителю проявить нормальные человеческие чувства, как его тут же выметают из политики.

Губернатору вдруг показалось, что он ждал этих слов, и не страх перед нелепым пророчеством, а именно эти слова служат достаточным оправданием того, на что он уже решился. Но как сказать об этом Диане?..

Мостовой внимательно следил за мимикой молчавшего губернатора.

– Сам я не смогу, – прошептал Французов.

– Я возьму эту миссию на себя, – пообещал Антон Антонович. – Пригласите сюда мадам Диану, – велел он дежурному офицеру, охранявшему вход в кабинет губернатора. – Живо!

Войдя в кабинет, Диана сразу почувствовала гнетущую атмосферу, висящую в кабинете.

– Что случилось? И почему Самсон по полу?

У Французова не было сил ответить, и он с мольбой посмотрел на Мостового.

– Судьба сыграла с вами злую шутку, – сказал генерал. – Вы вошли в его сны, Диана. И должны быть с ним.

– С кем – с ним? – Диана не забыла последний разговор с Мостовым, но сделала вид, что не понимает, о ком он говорит.

– С Самсоном.

– Что за ерунда? – Она повернулась к Французову. – Ты слышал?

– Да. – Губернатор с трудом разлепил пересохшие губы.