Интриганы

– Это в государственных интересах, Диана, – твердо сказал Антон Антонович. – Его превосходительство многим жертвует сам и просит жертвенности от вас. Вам нужно переехать на виллу Самсона. И быть к нему благосклонной.

Диана прикрылась руками, как от удара.

– Нет! – Ее негромкий вскрик грохотом отзывался в ушах губернатора. – Вы не смеете распоряжаться моей жизнью, моим сердцем, моим телом! Не имеете права!

– Самсон сейчас на грани душевного срыва, и если вы любите губернатора и Отечество… – Мостовой нагнулся к уху Дианы. – Ты зря надеялась, что Вольдемар из-за тебя откажется от власти.

– Подлец! – Диана отшатнулась от генерала.

– Диана, – жалобно проговорил Французов.

– Ты жалок! – Глаза Дианы горели яростью. – Он меня продал, а ты предал!

Собрав остатки сил, она взяла себя в руки.

– Хорошо, я уйду с ним. Идемте, Самсон. – Она помогла Самсону встать и, уже находясь в проеме дверей, повернулась к Французову. – Антон – сутенер, какой бы мундир он на себя ни напялил, а ты просто ничтожество!

– Ничего, ваше превосходительство, ничего, все образуется, – покровительственно заговорил Мостовой, когда Диана с Самсоном вышли. – Жертвенность – это крест, который несет любой властитель.

– Уйди, – тихо сказал губернатор. – Уйди по-хорошему!..

Мостовой поклонился и вышел. Он шел по анфиладе дворцовых комнат и улыбался. Победно стучали каблуки сапог, удовлетворенно звенели шпоры.

22

После описанных событий Вольдемар Викторович впал в полное расстройство, окончательно забросил все дела и перестал общаться с окружающими. Лица людей ближнего круга стали казаться ему животными мордами – козлиными, хорьковыми, волчьими. Спасаясь от галлюцинаций, он начал пить, выпивал с утра полный штоф водки и, допиваясь до беспамятства, гонялся за чиновниками с каминной кочергой.

По регламенту в период нездоровья губернатора губернией должен управлять временный управляющий. Антон Антонович заявил, что берет на себя эту тяжелую и неблагодарную роль.

Жене маршала такой вариант не понравился.

– Почему он, а не ты?

– Ну, так получилось.

– Вызови его на дуэль и убей.

Супруга маршала была женщиной неординарной. Гренадерского роста, с грудью, на которой медальон лежал горизонтально, Милена Пафнутьевна властвовала в семье безоговорочно. Поговаривали, что маршал ее побаивался даже больше, чем атак вражеских армий. Так это или нет, сказать трудно, но маршал почему-то постоянно вздрагивал при виде веника или сковородки.

Но на сей раз требованию супруги он попробовал не подчиниться.

– За что его убивать? Он же временно.

– Нет, вы только послушайте этого мямлю! – воскликнула женщина. – Ты же маршал, не будем вспоминать, кто помог тебе им стать. Ты, а не какой-то занюханный генерал, должен руководить губернией.

– Может, сначала обратиться в Комитет Конституционного контроля? – попытался уклониться от убийства маршал. – Пусть его вызовут на ковер и пропесочат.

– Все, разговор окончен! Сказала, иди и убей, так иди и убей!

Поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно, маршал надел парадный мундир с орденами и отправился к Мостовому с целью проткнуть этого самозванца шпагой, как бабочку для коллекции.

– Может, это вашей супруге послать? – ехидно спросил генерал, показав маршалу несколько фотографий, где маршал отдыхает в обществе двух обнаженных шлюх.

– Я что, я ничего. Это все моя благоверная, а я завсегда за вас, – в ужасе забормотал маршал и ретировался.

Больше никто не выразил неудовольствия решением Мостового возглавить губернию. Временно.

А губернатор все продолжал пить и буйствовать.

– Ничего, так бывает, – успокаивал коллег Ге первый. – Я тоже, когда в штопор вхожу, чертей обухом бью. Пройдет.

Но состояние губернатора не улучшалось, а время шло, приближалось празднование, посвященное дню Всеобщей Дружбы и Восторга (ВДВ), на демонстрации которого губернатор традиционно нес свой штандарт. А тут вдруг такой облом. И так уже слухи о его болезни курсировали в обществе. Этими слухами были полны зарубежные газеты. Правда, газет этих никто из жителей не читает и читать не может, ибо в губернию они не поступают, но вот радиопередачи, как мы уже выяснили, до нацпредателей доходят. А некоторые из нацпредателей, особенно активные, специально выезжают куда-нибудь в поле или в тайгу, чтобы там эти передачи слушать. Да и интернет – вещь паскудная, о чем там только не пишут…

Отсутствие губернатора на празднике ВДВ требовало каких-то публичных объяснений. Для решения такой важной и секретной проблемы было созвано внеочередное заседание правительства.

– Я возьму штандарт и встану с ним на танк, – услужливо предложил маршал.

– Могут расценить как военный переворот, – возразил Астриль.

– Примут за губернатора, – убежденно сказал маршал.

– Узнают! По усам, – сказал Ге второй. – Губернатор теперь бритый.

– Вообще-то, когда движется танк, людям уже все равно, кто на нем стоит. – Маршал продолжал настаивать на своем предложении. – Но ради вашего спокойствия, господа, я тоже готов побриться. Даже родная жена не узнает, – почему-то с надеждой добавил он.