Интриги дядюшки Йивентрия

– Я знаю, чем это «дитя» тут промышляет. Людоедством. Надо уезжать. Заводи машину, а я пристрелю…

– Тонхлейн! – нарушив конспирацию, сердито крикнула Сьомирина. – Ты совсем уже сдурел? Признавайся, жрал вату из-под капота или что?

– Да как я мог, я ж рулил…

– Опять у тебя какие-то идеи в голове навязчивые и кровожадные?

– Ага. Всегда он так. То пушистиков громыхалкой давит, то ночи жжёт целиком, то вон сегодня… – поддакнула девочка. – А еще его водитель с автобуса не тронул. Всех трогает, а его нет. Страшненький, жуткенький дяденька.

Вир Тонхлейн не выдержал.

– Да откуда ты все это знаешь, мелюзга?

– Балбес!

– Идиот!

– Да я смотрю, вы уже спелись. И как далеко извиваются щупальца вашего скользкого плана? Живым не дамся!

Девушка и девочка переглянулись. Во взглядах их было понимание, сочувствие и неизбежное «Ну куда ж он без меня?».

– Йозефик, послушай меня. Она тропа. Вот и все.

– Это получается, что она дочь Тикро? – неожиданно быстро хрустнули шестеренки в голове молодого человека.

– Ага. Папенька мой он. Роги во-о-о-о-от такие! – радостно закивала девочка. – А еще он может всех, кто ему не нравится, завести и бросить хоть в болотах гадючих, хоть в горах ледяных и даже посреди города уплутать до смерти… А еще может…

– Это получается, – продолжал свое расследование Йозефик, – что мы с тобой, Сьомирина Похлада, сбили во время путешествия дочь божества, покровительствующего путешественникам…

– А еще первопроходцам и первопролазцам, – добавила девочка.

– И что же теперь? У нас на хвосте ополоумевший запеченный окорок с костоломами, который тут того и гляди объявится, а мы даже с места сдвинуться не можем, так как умудрились вместе со Сьомириной Похлада, – имя он произнес нарочито громко и четко, – сбить одну из прекрасных дочерей великого Тикро…

Йозефик окаменел, когда прокуренный до копчика мужской бас раздался у него за спиной.

– Молодой человек, вы так пыжитесь, что даже не знаю, смеяться или плакать. То ли дурак, то ли опасный фанатик в вас засел, а может, и оба-два. Как не раз у ваших родственничков бывало.

– Папенька!

Девочка вскочила и стрелой промелькнула мимо Йозефика. Тот начал медленно оборачиваться ей вслед. И вовремя остановился. А то бы лицом угодил прямо в набедренную повязку, изготовленную, судя по всему, из зонтика придорожного кафе. Точно, именно из нее, даже видно логотип газировки.

Перед ним, а точнее – над ним стоял очень высокий поджарый мужчина средних лет с роскошными лосиными рогами. Он был похож на свое скульптурное изображение в здании вокзала Лупри как две капли воды. Только его натура была лишена ценимой классическим искусством наготы в самом ценимом классическим искусством месте.

– Еще один вир Тонхлейн, – загадочно улыбнулось божество. – Чего вам дома не сидится? Даже я бы с радостью посидел перед камином с рюмочкой хереса и ведерком рома, но не могу. Все дела-дела. То жена, то дети, то работа. – Божество хлопнуло себя по лбу между креплениями рогов. – Чего я мелю? Я же безработный. Я же божество, как-никак! Смотрю, ты не трепещешь предо мной, юный вир Тонхлейн.

– Знаете, уважаемый Тикро, я бы, может, и потрепетал немножко, если бы мы встретились с месяц назад, но сейчас у моей трепеталки уже выработался ресурс. Если хотите нас с госпожой Сьомириной Похлада заплутать до смерти, то будьте любезны, не томите, а если наградить своим благословением желаете, то тоже зря резину не тяните.

Сьомирина подошла к молодому человеку и пребольно ущипнула его за спину, лучезарно улыбаясь переминающемуся с ноги на ногу Тикро. Теперь была ее очередь шипеть сквозь зубы.

– Что это ты, сверчок помойный, свинтус канавный, мое имя треплешь попусту? Пытаешься вину свою на меня спихнуть?..

Она ущипнула еще раз. Так, что у вир Тонхлейна из глаз брызнули слезы и он тонко-тонко заскулил.

– Удивительные существа вы, человеки. Вы создали богов, а теперь вы игнорируете богов. Это невежливо, в конце-то концов я тут стою. Стою, а мне это, между прочим, непривычно и неприятно. Я бы с радостью прогулялся вместо этих разговоров на месте, – возмутился Тикро, потрясая рогами, с которых повалилась листва, клочья тумана и пожилая покрышка.

– Нам безумно жаль, что так получилось… – начал извиняться Йозефик.

– Вообще-то мне ни капельки не жаль, – твердо сказала Сьомирина, – Далеко не каждому в жизни удается встретить божество лично. Я вот всю жизнь мечтала поговорить с тропой. Это ведь имеет колоссальное значение для науки! До сих пор никто из натурфилософов от предъегиссийских веков до современности не описывал способы общения с тропами. Публикация подобной статьи перевер…

– Это тайна, госпожа Похлада. Уясните это раз и навсегда. Не хочется вам угрожать, но в случае, если ваш язык вырвется из-за ваших жемчужных зубов, вы будете лишены возможности передвигаться любыми путями-дорогами. Я это могу, поверьте. Потому-то никто из натурфилософов ничего и не переворачивал с предъегиссийских веков.