Интриги дядюшки Йивентрия

Йозефик все эти вредительские инициативы пресек походя, одним резким движением вытащив из пиджака купюру и вручив железняку. Последний зеркальным движением купюру принял и спрятал в кармане кителя. От того, какую сумму он только что дал на чай, Йозефику стало дурно. Да он бы мог на эти деньги две недели жить! Но он сохранил самообладание и даже улыбнулся, и, хотите верьте, хотите нет, получилось у него почти так же фальшиво, как у железняка. Приличия и ритуалы были соблюдены, и наконец освободилось место для нормальных человеческих отношений.

– Здорово, Вил. Что, не узнал?! – меняя улыбку на искренне-идиотскую, крикнул Йозефик. – Это же я…

Он не успел закончить, как до того вытянутый по струнке железняк оплыл до нормального роста и слегка грустно улыбнулся.

– Конечно, узнал, Йози. Вот только интересно было, столько ты еще будешь этот цирк продолжать и в какой фрукт ты вырос.

– Да ты сам хорош тоже. «Вы». «Сударь». «Прошу». Фыр-фыр-фыр. Быр-быр-быр. Так ты со старыми друзьями, а, Вил?

Йозефик заискрил глазами и со всей дури хлопнул друга по плечу. Благо был уставший и не покалечил.

– Всякие ж они, друзья-то, бывают. Некоторые как обоснуются на этом свете покапитальнее, так сразу носы задирают. Вот я и подумал, что больно у тебя костюмчик хорош для моей рожи. Как у тебя дела? Идут?

– Да никак. Живу как мышь храмовая – от чумы до засухи. Профессора уже вот где, – он показал где, – со своим бредом. Дали бы уже бумагу с печатью да отпустили на волю. Как проклятье без просвета…

– Знаешь, у тебя что-то слишком цветущий вид для таких пессимистичных речей. Или вконец уже закушался, – сказав это, Вил кончиками пальцев прикоснулся к рукаву Йозефика и восхищенно цокнул языком: – Вещь!

– А, это? Не обращай внимания. Он не мой – я его в кредит купил или в аренду взял. Как счет пришлют, сразу верну. С билетом тоже промахнулся, но хоть удачно – тебя встретил. Я и не думал, что меня в такие нумера заселят, а в Келпиел надо кровь из носа.

Вил подозрительно прищурился.

– Так это получается, что ты не шишка вовсе?

– Больше чем вовсе.

– Вот класс! – Вил щелкнул пальцами и закатил мечтательно глаза. – Слушай, я тебе тут столько всяких штук покажу, с ума сойдешь! Повезет, так и в локомотив проведу под шумок.

– Правда? Можно локомотив посмотреть?

– Ну, умеючи-то, конечно, да… – Вил вдруг окаменел лицом.

Мимо прошел его коллега, загруженный чемоданами и сумками под завязку. За ним по коридору, как поршень в цилиндре, следовала необъятная сударыня. Следом семенил, по-другому не сказать, жалкий мужичонка, однако явно обеспеченный и скорее всего власть имущий, безжалостный и беспринципный. Обливающийся потом бедняга железняк укоризненно посмотрел на Вила, отчего тому явно стало не по себе.

– Вот что, мне работать надо, да и к тебе сейчас сосед припрется, так что…

– Что за фрукт?

– Репортеришка какой-то. Спецкор по отборной брехне. Может, принести чего? Печенье там, чай? Остальное-то только в вагоне-ресторане. В принципе неплохо кормят, только мало и дорого, – затараторил Вил, разрываясь между старыми и новыми друзьями.

– Ты же знаешь, что мне кусок в горло не полезет, если ты мне его принесешь, – скривившись, сказал Йозефик.

– Да не бойся ты, я не плюну.

– Я не из-за этого.

– А…

– Ага.

– Ну, тогда вот что! Ты официально приглашен на фуршет в машинном, – выпалил зардевшийся Вил. – Тебе сообщат! – прокричал он, скрываясь за поворотом коридора.

– Какая возмутительная фамильярность, – не оборачиваясь, так как это было физически невозможно при ее комплекции, встряла не в свое дело мадам с жалким мужичонкой, который вполне органично смотрелся бы выглядывающим у нее из сумочки. Йозефику стало невероятно гадко на душе, будто его в самую гнусность окунули. Он выскреб из сусеков своей души все завалявшееся там презрение. Половину он разместил на лице великолепной гримасой, а половину выплеснул одной фразой.

– Сударыня, при всем уважении, но в вашем положении следует поменьше привлекать к себе внимание. Знайте свое место.

Йозефик приготовился нырнуть в свою каюту и забаррикадироваться от оскорбленной дамы, но его фраза неожиданно попала в яблочко. Уши у мадам мелко задрожали, на жировых складках на затылке выступили бусинки пота размером с ягоду крыжовника. Она внезапно ломанулась вперед, увлекая за собой аксессуарного мужичонку и толкая перед собой своими могучими формами несчастного железняка. Этот ком жира, страха и невинных жертв со слоновьим грохотом влетел в одну из кают и хлопнул дверью. Однако потом дверь открылась, и оттуда вырвался испуганный железняк. Щелкнули замки, и из-за двери понеслись обрывки жаркого влажного шепота, иногда срывающегося на визг.

– Боги-боги-боги! Все вскрылось! Они все знают… О боги, мы погибли, все погибло! Мы пропали… Твоя вина, это все твоя вина. Боги, какой же ты слизняк… Жив… Больше таблеток класть…

– Опля! Это я хорошо попал, – только и сказал Йозефик и закрылся в своей каюте.