Интриги Тёмного двора

– Знаешь, ты победил. Ты сделал мою жизнь невыносимой – вдобавок к тому, как её переломал Сэахор. Если бы я могла, я давно бы сбросилась с башни, – тихо проговорила она. – Но в случае Маров это бесполезно. Это не моё тело сейчас греет твои ладони. Это то, что создано демоном. Моё тело погибло. От меня тут только сознание, – она приложила руку к груди. – Да память…

– Ну так я тоже не совсем человек, – он улыбнулся уголками губ. – Во мне демонического весьма достаточно для того, чтобы считаться нелюдем.

– У тебя хотя бы тело… – её голос прервался. – А моё… моё давно сгнило… – её рука, прижатая к сердцу, вдруг опустилась к животу. – Хочешь посмотреть? – её пальцы вдруг стали высвобождать ткань рубашки, заправленную в штаны.

Брови кера взметнулись. А ткань тем временем отодвинулась, обнажая нежную кожу живота.

И три бугристых багровых шрама, идущих справа от рёбер вниз налево.

– Я не могу избавиться от этой памяти, и потому это тело воссоздаёт эти шрамы, – тихо проговорила она, наблюдая, как Алхор внимательно смотрит на страшные отметины. – Ты же понимаешь, что с такими ранами не живут? Никакой целитель не спасёт… И когда твои же кишки лежат на полу, а ты на них смотришь… – её голос снова прервался. – После этого сложно жить. Сложно забыть… – она закусила губу.

А потом вздрогнула, потому что пальцы кера коснулись шрамов.

– Уродливо, правда? Это чтобы помнить, что я умерла тогда. Чтобы не обольщаться… – её голос прервался.

Кер продолжал скользить пальцами вдоль багровых отметин, соскальзывая на неповреждённую кожу живота. Мара неровно вдохнула.

– Алхор, давай закончим эту войну, – продолжила она, остановив его руку. – Я устала. Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, зачем это всё… Я прошу тебя о мире. Я не лезу в твою жизнь, ты – в моё подобие существования. Пожалуйста… – тихо закончила она.

Кер взглянул в измученные глаза.

– Я сейчас должен растаять и преисполниться сострадания? – так же тихо спросил он.

Но это «тихо» было наполнено ядом.

Хэлдэрэ слегка отпрянула.

– Мне всё равно, чьё это тело, – он взглядом ценителя оглядел изящную фигурку, а его руки властно легли на обнажённую талию. – Ты дышишь, мыслишь, говоришь, совершаешь глупости, отдаёшь предпочтение дуракам, – он усмехнулся попытке Хэлдэрэ отодвинуть его руки от своего тела. – Ты жива – из чего бы ты не состояла. А шрамы… – он отстранился и картинно посмотрел на них. – Имеешь право сохранять их. Захотела бы – убрала. Ты же Мара, ты можешь. А эти слезливые драмы оставь для Тенны, – он усмехнулся ей в лицо, окончательно отодвигаясь.

– Зря я, значит… – тонкие пальцы Мары, путаясь, принялись поправлять одежду. – Надеюсь, это хотя бы приснится тебе в кошмарах…

– Я не вижу снов, – ухмыльнулся он. – А ещё на меня не действуют твои мороки. Если вдруг ты позабыла…

– На память не жалуюсь, – тускло ответила она. – И что же дальше, Алхор? Ты обвинишь меня в измене? Или ты пытаешься меня к этой измене подвести?

Кер усмехнулся.

– Как драматично. Что ж вы, Мары, так легко лапки складываете? Почему ты готовишься к опале вместо того, чтобы собирать алиби? Почему ты не подумала заранее об этом? Я вхож в Светлое сообщество, но меня никто не подозревает в предательстве. Ты же вышла туда тааак, да ещё и столь эффектно вернулась, что при известной фантазии заподозрить тебя можно в чём угодно. И это могу быть я. А может быть и другой. Тут и письма не надо. Кстати, если виновник не найдётся, Сэахор может начать размышлять – странно, что он до сих пор этого не сделал. И его размышления могут привести его к таким же выводам, как и меня. Что ты играешь не на нашей стороне. Что ты выкупила помилование… А тебе даже сказать нечего… – он усмехнулся с оскорбительной жалостью. – Эта бумажка, – он извлёк лист из-за пазухи, – на самом деле не стоит ничего. Не она тебя похоронит, а твоя глупость, – он протянул ей письмо. – Забирай. Да-да, не удивляйся, я сам отдаю тебе эту улику. Она не нужна. Если я захочу твоей опалы, я устрою это и без помощи растяпы-Тенны. Ты дашь мне достаточно поводов для этого. Иди, Хэлдэрэ. Ты выполнила свою задачу, получила письмо. Иди. Расслабься – а то на тебя смотреть тошно, – его голос звучал издевательски. – Жалкое зрелище. Смешное и нелепое. Иди. Не позорься, – он отодвинулся от неё и подошёл к выходу.

Лязгнул ключ в замке. Алхор распахнул дверь.

– Иди. Навстречу свободе и новым глупостям. И навстречу друзьям. Они же волнуются за тебя, – он откровенно язвил. – Они же честные, добрые и преданные. Иди к ним. А я пойду, построю ещё какие-нибудь козни каким-нибудь Светлым. Я же подлая тварь. Мне до вас, добрых и честных, далеко. И это очень меня радует. Иди уже, Хэлдэрэ….

Пальцы Мары сжали записку в бесформенный комок. Она с болью посмотрела в аристократичное лицо кера.

– Я не понимаю твою ненависть ко мне, Алхор…

– Опять неправильный вопрос, – усмехнулся он.

Хэлдэрэ непонимающе на него посмотрела.

– Я не знаю, какой – правильный.

– Ты должна была спросить, чего мне от тебя надо, – ехидно-участливо сказал он.

Хэлдэрэ нервно сглотнула.

– И что же это?

Алхор захлопнул дверь.