Интрижка

- Что вы делаете?

- Вы же сами хотели пить. Чай или кофе? - поинтересовалась она. - Не забудьте, вам еще отвозить меня домой.

- Я сказал, что доставлю вас домой, но это не означает, что я отвезу вас сам. - Томас достал бутылку бренди и пару бокалов. - Теперь, когда вы изучили мой характер и разложили мою жизнь по полочкам, самое время перейти к вашей персоне. Берите стул и расскажите мне, что движет Барбарой Ровенталь. Что составляет смысл ее жизни. И почему такая молодая и привлекательная девушка сидит сейчас здесь, а не лежит в кровати с обожающим ее мужчиной?

Вместо ответа Барбара заглянула в холодильник. Ей вовсе не хотелось открывать душу Томасу в ответ на его исповедь.

- Вы уже ели?

- По-моему, это вас не касается.

- До некоторой степени. К тому же, я бы лучше выпила вина, если оно есть. Если нет, то обойдусь и чаем. - Барбара повертела в руках коробку с яйцами. - Не могу сказать, что вы балуете себя с гастрономическими изысками.

К яйцам добавился кусок сыру и пучок салата. Все это было выложено на кухонный стол.

- Мне доставляют все необходимое еженедельно.

- Абсолютно все продукты? - Барбара сняла жакет и повесила его на спинку стула.

- Я работаю допоздна. - Томас поставил бренди назад в буфет и открыл дверь в кладовку, уставленную бутылками с вином. - Особенно когда возникают проблемы в банке или нужно кого-нибудь контролировать. Красное или белое?

- Белое, пожалуйста. - Барбара открывала и закрывала дверцы кухонных шкафов в поисках салатницы и сковороды. Наконец она нашла требуемое. - У вас есть терка?

- Вероятно, - пожал плечами Томас, открывая бутылку с вином.

- Хотя бы примерно скажите, где она может быть. И мне не обойтись без веничка.

- Я не знаю, где терка, а веничек вон в том ящике. Я использовал его для перемешивания краски.

- Краски? - У Барбары от удивления округлились глаза. - Когда?

- Давно. - Томасу наконец удалось вытащить пробку. - Чтобы сделать омлет, совсем не нужен веничек. Вполне сойдет и вилка. Она в ящике у вас под носом.

Барбара уже готова была сказать, куда он может отправляться со своей вилкой и со своим омлетом. Но что-то во взгляде мужчины остановило ее.

- Спасибо, - мягко сказала она.

- Расскажите мне, - попросил Томас, разливая вино по бокалам, пока Барбара взбивала омлет, орудуя вилкой с гораздо большей силой, чем того требовала столь простая операция, - как вы ладили с вашими сестрами в детстве. Ведь у вас всех разные матери.

- Копаетесь в грязном белье, Том? Хотите заставить меня проговориться? Ничего не выйдет.

- Нет. Я вижу, что вы сплоченная команда.

- Иными словами, Чарлз Стивенсон уже навел все справки, да?

- Женитьбы вашего отца во всех подробностях были описаны в светской хронике. Мне хотелось бы знать, как это все происходило в действительности. Если бы только одну из вас бросила мать, а то всех троих…

Барбара понимала, что Томас специально переводит разговор с собственной печальной участи на ее детские переживания, надеясь, видимо, пробудить в ней желание высказаться, облегчить душу. Но для мисс Ровенталь все это уже было в далеком прошлом.

- Отец, наверное, не слишком дорожил своими женами. А вот детей любил. У него было достаточно денег и хорошие адвокаты, чтобы оставить нас при себе. К счастью, никто из наших матерей не носил фамилию Ровенталь достаточно долго, чтобы мы могли полюбить их. Мы с сестрами прекрасно жили под присмотром нянь.

Барбара пожала плечами. Она всегда пожимала плечами, когда речь заходила о ее матери, которая предпочла получить довольно приличную сумму денег в обмен на дочь. Потом Барбара видела в журналах ее фотографии в окружении трех красивых детей, которых она родила второму мужу. Ну что ж, у каждого своя жизнь.

- Вашему отцу не везло с женами.

- Он всегда был в поиске. - Барбара определенно никого не хотела пускать в свою душу. - Его не устраивали долгие и прочные взаимоотношения даже со своими детьми, если не считать того, что мы жили в его доме. - Испугавшись, что сказала о себе больше, чем хотела, Барбара переключилась на своих сестер. - Джанис вообще толком не знала свою мать лет до четырнадцати. Та была фотомоделью и летала по всему миру. А мать Лиз исповедовала умеренность во всем и требовала, чтобы муж ходил всю жизнь в дешевых костюмах и ждал, когда взойдут посеянные им семена добра…

- Мне кажется, достаточно сыру, - прервал ее Томас. - Если вы только не хотите свести меня в могилу высоким содержанием холестерина в пище.

- Боже милостивый, - в изумлении воскликнула Барбара, - кажется, я использовала его весь!

- Вот, - Томас подал ей бокал с вином, - садитесь и отдыхайте, а я буду готовить.

Он достал из шкафа бутылку с оливковым маслом и налил немного в сковороду. Поставил ее на огонь. Ловкость, с которой он вылил омлет на сковородку, свидетельствовала о том, что подобную операцию ему приходилось проделывать уже много раз.

- Чем вы занимались, когда я приехала? - спросила Барбара, отхлебнув вина.

- Занимался? - повернул к ней голову Томас.

- Ну, у вас был такой вид, словно вы…

- Пил? Вы так решили?