Инцест

Рэм. Да, можно, все можно. И даже чего нельзя — тоже можно. Разумеется, можете. (Вдруг, оставляет постель, торопливо переставляет мольберт в дальний угол.) Если вам интересно: про дерево я, например, больше понимаю… Или, возможно, мне кажется — что понимаю… Я, впрочем, уверен, что понимаю. Булыжник в руках — ощущаю… Глина, опять же: вдохнуть в нее душу — говорят, получится человек… Кстати, был опыт…

Наталья. Пигмалион?

Рэм. Еще раньше — Адам… Или — бедный Адам… Ну, тот самый, которому, помните, не повезло: из Сада прогнали…

Наталья. Мучилась, мучилась — вспомнила, наконец: я читала про вас в журнале. Я и скульптуру узнала — на фото была. Еще заголовок меня удивил: «Скульптор-крот». Теперь понимаю… (Разглядывает картину, смеется, читает надпись на рамке.) Душа старого верблюда? А почему, объясните, верблюда? Да к тому же и старого?

Рэм. А спросить: почему душа?

Наталья(смеется). Хорошо, спрашиваю: почему душа?

Он молчит, улыбается; она переходит к другой картине; смеется.

Скажите, вы тут ничего не напутали? Назвали картину: душа старого змея, а нарисовано поле из сказочных маков? А как понимать?

Рэм(пожимает плечами). Понимать…

Наталья. А, понимаю — такая метафора?

Рэм. Эффект из близи не тот.

Наталья(оборачивается). Что, простите?

Рэм(с улыбкой). Меня еще в школе учили: к истинной живописи, как к огню, приближаться не следует.

Наталья(с улыбкой). Раб-господин, вы обиделись: так все-таки — к истинной?

Улыбаются.

Рэм. Хотите снять плащ?

Наталья. Не знаю…

Рэм. Цветы можем в воду пока…

Наталья. Я сама, если можно… Немного потом — хорошо? Удивительные… Ничего, я с ними побуду? Мне с ними хорошо…

Рэм. Я вас нарисую с цветами — хотите?

Наталья(смеется). Хочу…

Рэм(подходит к ней ближе). Полотно назовем: Наталья с букетом… Наташа, я правильно?

Наталья(с улыбкой). Да…

Рэм. Или лучше: Наташа с цветами… Мне лучше — Наташа… Наташа, Наташа… Нет возражений?

Наталья. Можно Наташа.

Рэм. Сразу заметно: вы — добрая.

Наталья. Спасибо.

Рэм. Я говорю то, что чувствую.

Наталья. Верю.

Рэм(словно заглядевшись, было потянулся рукой к ее лицу — впрочем, рука, вдруг, словно замерла на весу). Если забыли, я — Рэм… Рэм, просто Рэм… Революция, электрификация, мир… Хорошо, еще не добавили: чушь собачья, слабоумие по-человечьи, назывался бы как-нибудь: Рэм-ч-с-с-по-ч… Однако, что занимало родителей!.. В общем, на случай пожара: Рэм. А, впрочем, забудете — тоже неважно. Ну, кричите: старик, эй, старик! Наталья (с улыбкой). Я не забыла: Рэм…

Он, вдруг, нагибается, поднимает с пола конец провода, направляется в противоположный конец мастерской.

Рэм. Только еще фонарь подключу…

Но, вдруг, оставляет провод, приносит ей коробку конфет.

Не скучайте пока… Угощайтесь…

Наталья. Спасибо.

Рэм. В этом так называемом доме все ваше… Все, что душе… (Возвращается к проводам.) Я буквально еще… как бы это сказать, поработаю Богом…

Женщина тем временем достает из сумочки мобильный телефон, звонит — похоже, не соединяется.

Или скромнее… Все-таки скромность украшает: поработаю тем самым, который однажды сказал… (Включает еще фонарь, направляет свет на нее.)

Наташа(набирает снова и снова, бормочет). Никакого ответа, подумайте…

Рэм(с интересом ее разглядывает; вдруг.) Наташа! Плащ снимать не хотите? Категорически?

Наталья(пугается, роняет телефон на пол, торопливо его подбирает, прячет в сумку). Что, пора? Я, собственно — да, я готова… Мы — уже? Начинаем работать?..

Рэм(улыбается, не сразу). Я все-таки вас напугал.

Наталья. Меня?

Рэм. Напугал, напугал.

Наталья. Когда, интересно?

Рэм. Там, в гримерной…

Наталья(широко открывает глаза). Не помню.

Рэм. Без спросу ворвался, нес чепуху, хватал за руки, божился не навредить… Могло показаться — я вел себя странно…

Наталья(смеется). Да вы фантазер, Рэм… И совсем не врывались, даже совсем наоборот: долго царапались по двери, я уже пять раз успела вам крикнуть: да! можно! входите!

Рэм. Так это выглядело?