Инвариант

Он озадаченно почесал затылок.

— В посольство в Равенхальме, наверное. Но алорнцы проверят его в первую очередь. Меня похитили из самого посольства, днем. Позвали в комнату, я зашел, а потом очнулся уже в камере.

— А, так у вас там крот роет, — хмыкнула я, — получается, тебе к своим вообще показываться нельзя, сольют.

— Я что-то не совсем понял, о чем ты? — мягко сказал Ян, как- то странно глядя на меня.

— Это жаргон, — рассмеялась я и пояснила, — «крот роет»-значит в окружении есть предатель, а «сольют» значит, что информация про тебя уйдет к эльфам.

— И откуда травница может знать подобный жаргон? — неожиданно низким, суровым голосом поинтересовался Ян.

Я устало плюхнулась на плащ рядом с ним и закрыла глаза.

— Давай, скажи, что я шпионка.

— А ты не шпионка? — с сомнением усмехнулся Ян.

— Неа, — я отрицательно помотала головой, не открывая глаз.

— Тогда кто ты?

— Здесь травница, — я приоткрыла один глаз и посмотрела на него.

— А не здесь? — продолжал настойчиво допытываться Ян.

Я подумала и решилась сказать полуправду.

— Я ученый, математикой занималась, цифрами, пока сюда не попала.

Ян удивленно присвистнул.

— Разве женщина может быть ученым?

— Здесь нет, там где я жила, это возможно.

— А здесь как оказалась?

— Случайно.

— Откуда?

— Издалека. Сильно издалека, — уклончиво ответила я.

— Из — за морей?

— Почти, еще чуть дальше. Мне поэтому и нужен маг, чтобы вернуться домой. Туда не добраться обычными способами.

— Так вот почему ты так просторечно разговариваешь, — догадался он, — тебя так учили. Та девушка, верно?

Я молча кивнула. Ян заулыбался глядя на меня и попросил:

— А спой что- нибудь на своем языке?

Улыбка, надо отдать должное, у него была очаровательной.

Я растерялась, выбор был велик от «во поле березка стояла», до бесконечности, однако петь толком я не умела, голоса особо не было, слух в общем, тоже не особо был, но набрала в легкие воздуха и тихо напела.

— Растворяется в тенях снова прожитого дня

Позабывшая меня твоя печаль.[1]

[1] Ю.Чичерина «Сорок тысяч километров»

Дойдя до второго куплета я сфальшивила и смутилась. Ян подбадривающее мне улыбнулся.

— Странный язык, никогда такого не слышал. А о чем песня?

Похоже, меня сейчас развели как ребенка. Я укоризненно улыбнулась глядя ему в глаза.

— Я ведь сказала, что попала сюда очень издалека.

Его зрачки вдруг сузились превратившись в вертикальную черную полоску пересекающую оранжевую радужку. Мы оба замерли глядя друг другу в глаза.

— Ты меня пугаешь, — сказала я спустя несколько бесконечных минут обоюдных рассматриваний.

— Прости, — хрипло сказал Ян, закрывая глаза, — кажется это из-за того, что у меня жар. Сейчас пройдет. И все- таки, мне кажется, что ты что-то недоговариваешь.

— Мы шесть дней знакомы, а ты хочешь, чтобы я тебе всю свою подноготную выложила? — я насмешливо глянула на него, — думаю, что рассказала тебе много больше, чем можно было ожидать.

— Понимаю, — Ян слегка улыбнулся, — даю слово, я тебя не обижу.

Рассказала я ему, действительно, больше чем следовало бы, но с Яном было удивительно легко, невзирая на прискорбные обстоятельства нашей первой встречи. Не было желания пожалеть и позаботиться, как с Арано, Ян, даже в плачевном состоянии, не выглядел побитым щенком. Не было и дискомфорта, от слишком пристального внимания, как с Керио.

И не было ощущения недопонятости как с Юркой: шутил он — не понимала я, шутила я- не понимал он. От этого возникала неловкость и позже, глухое раздражение от непонимания. Искренне надеюсь, что он найдет себе женщину способную принять его со всем стилем его жизни. Меня в последнее время нашего брака раздражало даже то, как он жарит яичницу и моет после нее сковородку.

* * *

Я закрыла глаза и как наяву увидела Юра. С растрепанными после сна русыми кудрями, в светло- голубой рубашке, джинсах и босой, еще не причесанный, но уже чисто выбритый и пахнущий своим любимым одеколоном. Стоит у плиты и пританцовывая под веселенький рок-н-ролл подкидывает на сковороде омлет.

— Доброе утро, жена, — он встрепывает рукой мои тщательно уложенные волосы и смеется, — как погляжу, ты уже с утра вся в цифрах. Когда моя супруга докажет какую — нибудь гениальную теорему?

Если поначалу это воспринималось как шутка, то потом как попытка уколоть, там более, что я уйму раз объясняла, насколько неприятны мне эти шутки.