Инверсия жизни

– Саш, – крикнул Облаков, – подойди, пожалуйста!

Петров нехотя, вальяжной походкой, подбрасывая молоток в руке, добрел до связанной троицы.

– Сейчас мы попробуем рассчитать, с какой теперь скоростью течет время во Вселенной, – сказал учитель. – Вытащи из моего правого кармана брюк телефон.

– И как вы это сделаете? – спросил Лёня.

– Сейчас узнаешь.

Петров молча выполнил указание.

– Дальше: возьми линейку и отметь на доске мелом две точки вертикально одну над другой, и чтоб между ними был ровно метр.

Саша подставил метровую линейку, лежащую на полке под доской, и два раза ткнул мелом.

– Готово, – сказал Петров. – И дальше что?

– Возьми два телефона и запусти на них таймер на минуту. Один телефон держи возле нижней точки, второй – возле верхней, – сказал Облаков, – только старайся запустить таймер одновременно.

– Вы думаете, наверху минута пройдет быстрее, чем внизу? – спросила Настя.

– Не знаю, может, на минуте разница и не будет видна, но интересно попробовать.

Когда через минуту оба телефона одновременно зазвенели, Облаков расстроенно цокнул, а потом произнес:

– На разнице в один метр временное искажение не такое существенное, чтоб его заметить, засекая минуту. Надо или увеличить расстояние, или засечь час, может, два, может, день.

– Я не собираюсь стоять так с телефонами в руках час, а тем более день. – Саша сунул оба телефона себе в карман.

– Телефон, – недовольно пробурчал Облаков.

– Ой… Я случайно.

Саша вернул аппарат учителю в карман. Сложив руки за спиной, продолжил прогуливаться по классу, иногда поглядывая в окно.

– Мне надо в туалет, – произнес Дарвин.

– В трусы… – бодро ответил Петров.

– Нет! Ты что? – возмутилась Настя.

– Со мной все в порядке, – сказал Лёня. – Ты не имеешь права держать меня связанным. Давай развязывай!

Петров молчал.

– Развяжи меня! Тварь! – завизжал Лёня, от чего Петров аж вздрогнул. – Развяжи! Развяжи, скотина! Урод!

Лёня орал так, будто в него вселились бесы, что, возможно, походило на правду… Петров спокойно подошел к парню и придавил его лицо коленом. Настя откатилась от Лёни и Облакова ближе к двери, которая вновь затряслась – медсестра ждала свою добычу.

– Закрой свой поганый рот, Дарвин! – злобно произнес Петров. – Если мы выживем, я обещаю, что превращу твою жизнь в ад! Я тебе все ботинки захаркаю! Каждый день я буду отбирать у тебя деньги! А еще я буду раздавать тебе такие пинки, что жопа будет синяя, как слива!

– Ты импотент! Мне Настя рассказала! – Лёня плюнул в лицо Петрову.

Саша замахнулся на него молотком.

– Еще одно слово, и я убью тебя! – заорал Петров.

– Импотент! – орал Лёня, которого невозможно было узнать. – Не можешь бабу удовлетворить! Давай! Бей! Бей, девчонка!

– Дарвин! Замолчи! – Настя снова расплакалась. – Ты все врешь!

И тут до Петрова дошло. Он опустил молоток и отошел от Лёни, скалящегося и яростного.

Петров сел на край стола парты и, поджав губы, закивал головой.

– Все ясно, – тихо сказал он и глубоко вздохнул.

– Саша! Я не говорила ничего такого! – воскликнула девушка.

– Я знаю, Насть. Все нормально. – Петров пытался успокоиться. Он понимал, что сейчас тут, возможно, он один находится в адекватном состоянии. Но надолго ли?

– Слабак! – кричал Лёня и бился затылком об пол. – Трус!

Через несколько минут Лёня угомонился.

* * *

Петров прохаживался по классу. Облаков лежал молча, свернувшись калачиком, а Настя периодически всхлипывала. Медсестра за это время еще несколько раз дергала дверь, но на нее уже никто не обращал внимания. В какой-то момент Петров оказался возле окна и увидел очередные изменения на небе, на которые он вначале решил не реагировать, но любопытство все же взяло верх, и Сашка задал Облакову вопрос:

– Почему некоторые линии стали зелеными?

Учитель нахмурился и посмотрел на Петрова.

– Вот… раз, два, три, четыре… четыре линии позеленели. – Саша стоял спиной к Облакову и одноклассникам.

Учитель лежал ближе остальных к окну и мог видеть небо почти как Петров, хотя и чуть хуже – видно ему было только две зеленые полосы, но этого оказалось достаточно, чтобы сделать вывод и объяснить причину «позеленения» небесного тела, а точнее, света, исходящего от него.

– Объяснишь, что с этой звездой? – спросил Петров.

– «Объясните», – недовольно произнес учитель.

– Хорошо, Юрец. Вы! Вы объясните нам, что теперь происходит? – Сашка повернулся к учителю, который с невообразимо недовольным видом пялился на Петрова. У Сашки сложилось впечатление, что Облакова, кроме субординации, сейчас больше ничего и не волнует. «Ну идиотизм же! – думал Петров. – Какая тебе разница уже, дурень ты ученый?»

– Юрий Эдуардович, – посаженным голосом произнесла Настя, – что на небе опять происходит?

– Они стали зелеными, потому что видимая часть спектра света сместилась в зеленую область, – произнес Облаков.

– Я ничего не понял. – Петров разглядывал разноцветные узоры на небе.

Лёня подполз ближе к окну, а следом и Настя.

– Длина волны света, исходящего от этих звезд, изменилась, и мы стали воспринимать этот свет зеленым, а не желтым или красным? – предположил Лёня.