Инверсия жизни

– Пространство стало сжиматься еще быстрее, и волны света от галактик стали еще короче. Теперь мы видим их фиолетовыми, – ответил Облаков. – Если время продолжит ускоряться, то свет от этих галактик выйдет за пределы видимого спектра и мы уже не сможем их рассмотреть.

– Почему не сможем? – спросил Саша.

– Потому что длина волны станет такой короткой, что не будет восприниматься глазом. Свет уйдет из фиолетового спектра в ультрафиолетовый, а ультрафиолет нам не виден.

– Насколько теперь быстрее сжимается пространство? – спросил Петров.

– Я понятия не имею. Все меняется очень быстро.

– Значит, Солнце взорвется раньше?

– Да.

– Насколько раньше?

– Не знаю. Сначала оно начнет раздуваться. Мы увидим, как полоса Солнца расширяется, ну а потом оно поглотит Землю и рассеется. Хотя, учитывая скорость времени, может, мы ничего и не увидим, попросту не успеем.

– Мы все сгорим?

– Да, мы все сгорим заживо, – ответил учитель.

– Ясно.

– Ну так что, развяжешь?

– Нет.

Все трое наконец-то замолкли, поняв, что уговоры на Петрова не действуют: ни хитростью, ни агрессией, ни страстью его не взять. Хотя, когда Настя предложила Сашке отойти в лаборантскую, у парня на мгновение возникло желание сделать это. Но здравый смысл быстро взял верх. Саша занял свое место надзирателя на парте. Ждал новых сюрпризов, которые Вселенная заготовила для… для него? Петрову снова казалось, что он тут посторонний и все проходит мимо него. Каким бы ни был мир, Саша не вписывается в его правила и смотрит будто со стороны, извне.

Облаков, извиваясь, подполз к Лёне и принялся что-то шептать ему на ухо.

– Юрок, ты вслух говори, – произнес Саша. – Больше двух – говорят вслух.

Лёня что-то ответил учителю, а учитель снова шепнул Лёне. Петров вскочил и хотел было пригрозить им, но как можно напугать тех, кто желает себе смерти? Сашка не знал, что им сказать. «Я вас убью, если не заткнетесь»? Так они только рады будут. Петров подошел к Облакову и оттащил его за ноги от Лёни на пару метров, оставив лежать учителя между рядами парт.

– Тамара Ивановна! – неожиданно заорал Дарвин. – Я абсолютно здоров! У меня ничего не болит!

Спустя пару секунд в дверь врезалось что-то тяжелое, казалось, медсестра пытается ее выломать. Петров смекнул, что замок в школьном кабинете не очень-то и крепкий.

– Я тоже здоров! – крикнул Облаков. – Ломайте дверь!

– Я никогда ничем не болела! – подхватила идею Настя. – Никогда!

Медсестра продолжала биться. Сашка подбежал к ближайшей парте у двери. Облаков, Настя и Дарвин орали о своем крепком здоровье. Дверь, которая открывалась внутрь класса, сотрясалась все сильнее с каждым ударом тучного тела Тамары Ивановны. Пододвинув парту к двери, Петров решил, что этого будет недостаточно. Вскоре, соорудив баррикаду из четырех парт, Саша все же обратился к троице, которая не умолкала.

– Слушайте меня! – заорал Петров. – Я думаю, что Облаков нам врет!

Троица затихла.

– Ну, обоснуй, умник, – ответил Облаков.

– Легко, – сказал Саша и подошел к учителю: – Ты утверждаешь, что Вселенная сжимается и вскоре схлопнется, а перед этим Солнце успеет взорваться. Так?

– Время за пределами Земли идет в миллиарды раз быстрее, а свет от галактик сместился в сторону синего. Если бы ты, Петров, хоть немного интересовался физикой, то у тебя бы не возникло сомнений в моих выводах.

– Если мы все так скоро умрем, то какой смысл тебе пытаться убить себя? Просто подожди смерти Солнца или Вселенной.

– Подождать? – Облаков засмеялся. – Скоро ты тоже это почувствуешь, Саша. Поймешь это непреодолимое желание умереть.

– Плохо ты меня знаешь. – Петров отошел от невменяемого учителя и решил, что надо бы еще пару парт пододвинуть к двери.

Медсестра продолжала напирать.

– Насть, – Саша взялся за край стола, – ты как вообще себя чувствуешь?

– Никак.

– Поговори со мной, – Петров пододвинул стол к двери, – опиши мне свое состояние.

– Ты не поймешь.

– А ты попробуй объясни, я хочу тебя понять.

– Не надо с ним разговаривать, – злобно произнес Лёня.

– Настя, ответь мне. Что ты чувствуешь? – Саша смотрел на дверь, которая тряслась каждые секунд пять. Видимо, это время было необходимо Тамаре Ивановне, чтобы сделать разбег от противоположной стены коридора.

– Я… не знаю, – девушка заревела, – не знаю… я просто хочу, чтоб все закончилось, все это бессмысленное мелькание…

– Мелькание?

– Мелькание людей, мыслей, образов, воспоминаний… – девушка пыталась отдышаться после приступа плача, – осознания бессмысленности… Зачем я здесь?!

Она взвыла, закричала, прогнувшись в спине.

– Каких мыслей? Каких образов? – спросил Саша, в голове прокручивая предстоящий поединок с Тамарой Ивановной.

«Бить молотком ее?» – думал Петров.

– Мыслей о будущем. Мыслей о нас с тобой. Об ошибках… – стонала девушка.

После очередного удара ригели замка проломили корпус, и дверь приоткрылась.