Инверсия жизни

Девушка взяла тарелку и швырнула ее в повара. Мужчина тут же схватил Настю за горло, свалил на пол и придавил коленом грудь. Настя, не проронив ни слова, вцепилась ему в лицо, но Семен Андреевич сорвал ее руку с себя и занес кулак над головой. После удара у Насти зазвенело в ушах, и боль в колене разбавилась болью под глазом и в затылке. Повар схватил с тарелки котлету и принялся запихивать ее в рот девушке. Настя хладнокровно молчала, сопротивляясь – била повара по лицу, вертела головой, выплевывала еду и закрывала рот ладонью. Еще несколько ударов кулаком в лицо, и Настя, будучи в состоянии отрешенности, обмякла, но, не теряя сознания, чувствовала, как мужчина засовывает в ее разбитый окровавленный рот раздавленные мертвыми пальцами холодные куски жареного мяса. Девушка дышала носом, а повар продолжал проталкивать в ее горло пищу, наседая сверху, все сильнее надавливая на грудь ногой. Она давилась, рефлекторно плевала и кашляла, но повар собирал с пола куски и вталкивал их обратно в нее. Когда она все же проглотила мясо, повар на время остановился и, взяв вторую котлету с тарелки, уже медленно поднес ее к грязному окровавленному лицу Насти. Осоловевшим взглядом девушка посмотрела на повара снизу вверх. Будто в сонном параличе видела она перед собой демона, который, в отличие от психосоматической иллюзии, пытался абсолютно реально убить ее неимоверно извращенным способом. Настя запрокинула голову и увидела окно, то самое, в которое они с Петровым собирались выпрыгнуть, но тут же получила кулаком в лицо, и ее верхняя губа разорвалась. Вкус жареного мяса смешался со вкусом собственной крови. Настя жевала и глотала, а повар все заталкивал и заталкивал в нее школьные обеды, продолжая бить по лицу, если Настя вдруг отключалась и не могла принять новую порцию еды.

Увидев за спиной повара Сашку, замахивающегося тем самым ножом, Настя не поверила своим глазам. Петров со всей силы рубанул по сидящему на девушке Семену Андреевичу, а потом, уперевшись в его спину ногой, вытащил нож из шеи и ударил снова, но с другой стороны, да так, что в этот раз нож не застрял в мертвой плоти, а прорезал ее. После третьего удара повар поднялся, и голова его держалась на месте лишь благодаря позвоночнику. Четвертым ударом Саша вогнал лезвие ему между позвонками, а пятым (когда мужчина уже повернулся к Петрову) парень снес голову повару, и та, упав и сделав пару оборотов, укатилась к духовке. Но отсутствие головы не остановило мужчину, а лишь нарушило его координацию. Управлять телом, глядя на него со стороны отрезанной головой, видимо, было непривычно, и повар махал кулаками, пытаясь попасть по Саше, но каждый раз промахивался. Петров, подловив момент, схватил Семена Андреевича и подножкой опрокинул его на пол. Настя к этому моменту уже стояла возле окна, опираясь на подоконник. Сашка подошел к ней, открыл окно и разорвал москитную сетку. Повар неуклюже пытался встать, но из-за нарушения координации, сумев лишь подняться на колени, завалился на бок.

– Лезь, – произнес Петров, указывая на окно.

Настя, кое-как пытаясь собраться с мыслями, высунулась в окно и, не веря в спасение, перевалилась на улицу. Упала на землю спиной, но боли не ощутила. Сашка вылез следом и помог девушке встать. Он подхватил ее на руки и будто невесту понес через школьный двор, минуя гравитационную аномалию, к лавочке возле турников и брусьев. Сашка шел во тьме, ориентируясь по остаткам памяти. Когда асфальт под ногами закончился, Петров, споткнувшись, переступил через бордюр и оказался на земле. Ему пришлось поставить Настю на ноги, а самому достать из кармана телефон и включить фонарь. Саша, освещая школьную площадку, нашел лавку и валкой походкой направился к ней.

* * *

Петров сел на скамейку, а следом села и Настя. Парень положил телефон на землю себе под ноги так, чтобы фонарь освещал их лица. Настя смотрела на Сашу, который вытащил из кармана пачку сигарет, достал оттуда одну штуку и прикурил.

– Физрук дал, – без интонации произнес Петров будто не своим голосом. – Бегал, бегал… а я подошел и спросил покурить. Он отдал всю пачку.

Настя обняла Сашу и положила голову ему на плечо. Девушка больше не плакала. После всего, что с ней случилось за этот долгий день, она уже не могла как-то эмоционально реагировать на что-либо. Всему есть предел.

– Что с нами будет? – спросила она.

Петров затянулся и выдохнул.

– Будешь курить? – протянув пачку, предложил Саша.

Настя, не поднимая головы с плеча Саши, молча вытащила сигарету и зажала ее опухшими разбитыми губами. Петров поднес зажигалку, дав девушке прикурить.

– Я умер, – сказал он, – а так хотел дождаться вместе с тобой.

– Ты и так со мной. – Настя выдохнула дым и поперхнулась, но не закашляла.

– От меня уже ничего не осталось.

– Что ты чувствуешь?

– Чувствую тебя рядом с собой.

Настя лежала на плече у Петрова и смотрела на светящиеся окна первого этажа школы.

– А я чувствую тебя, – ответила она.