Как же слаб человек. Как же Он слаб. Но чувства презрения не было, а скорее какое-то облегчение. Слёзы вымывают стресс. После вчерашнего удара голова немного шумела. Магия не убрала боль и сотрясение никуда не делось. Видимо, из-за этого он увидел такую дичь во сне.
— Я в порядке. Спасибо.
Лавия отпустила его на подушку, вышла и снова вернулась с каким-то колпачком.
— Вдохни-ка.
— Что это?
— Просто вдохни.
Он сделал, как сказали, и голова наполнилась лёгкостью.
— Спокойной ночи, — влажное касание на лбу, он проваливается в перину. Далеко, прямо туда. Куда? Вглубь?
Утром он почти всё забыл, только ребята немного странно на него смотрели. Они застелили постель, потратили немного маны, чтобы наполнить вёдра водой. С кристаллами это сущие копейки. Найша уже ушла — она была подмастерьем у одной портнихи и рано завтракала перед уходом на учёбу. С двенадцати лет это ждёт каждого, а ей уже пятнадцать — скоро станет самостоятельной. Нужно будет выбрать свой путь. Если он не сможет набрать достаточно маны до двадцати лет, то кем придётся стать? Пекарем? Нет, он особо не любит готовить. Можно выбрать что-то творческое, для самовыражения. Художником он навряд ли станет — это не его и не так востребовано в новом мире.
Марк раскладывал посуду с едой. С тарелками из того мира ни в какое сравнение. Кривые глиняные полу горшки. Может стать гончаром? Показать, как надо делать утварь и распространить своё дело по всему королевству? Он будет глиномесом. Хотя нет — это немного другое.
Лавия крутилась у печи. Сонные ребята уже подтягивались. Солнышко лизало окна. Беф сел по правую сторону и, отобрав у Мика кусок хлеба, стал медленно его жевать. Марк положил ещё один кусок Микульпу.
— Что? — немного крошек вывалилось изо рта, когда Марк на него посмотрел. — Ты мне забыл положить, — послышалось шумное прихлёбыванье.
— Извини. Держи, Мик.
Микульп было дёрнулся, но успокоился и принялся за еду. Марк пошёл за своей ложкой и увидел, как Лавия достаёт из печи в огромной сковороде десяток поджарившихся яиц.