Инвестор

– Мутная история. Они работали в одной связке по перевозке нелегальных товаров. Якобы со всех обвинения были сняты. Стрелки перевели на этого Назарова. К слову сказать, во время внутренних разборок ему отрубили руку.

Дарья вздрогнула.

– По неподтвержденным слухам, Назаров к своей руке приковал кейс с деньгами, которые были предназначены за контрабанду, – пояснил Павлов. – Он недолго ходил в статусе подозреваемого и умер в частной клинике.

– К чему ты ведешь, Артем? – вырвалось у Дарьи. – У меня такое чувство, что я сижу на скамье подсудимых!

– Я не ставил себе цель запугать тебя, – мягко произнес Павлов. – Дело в том, что на протяжении нескольких часов меня мучил единственный вопрос. Каким боком ты ко всему этому? Почему сейчас, спустя двадцать лет, вас кто-то собрал в одном банке, чтобы обобрать до нитки? Все эти люди, о которых я говорю – не ангелы. Такое ощущение, что к ним одновременно пришло возмездие. Причем заметь, каждому из этих персонажей есть что терять. – Он внимательно посмотрел на Дарью и добавил: – И тебе тоже.

Тонкое лицо женщины побледнело.

– Ты хочешь сказать, что всем нам кто-то мстит? – чуть слышно проговорила она.

– Складывается впечатление, что именно так дело и обстоит. Я понимаю, прошло много времени, Даша. Но постарайся напрячь память. Вспомни, какие конфликты и с кем у тебя были. Кто остался недовольным чем-то после общения с тобой. Кирилла исключаем. У него на лбу написано, что он собой представляет.

– Неужели ты считаешь, что я не думала об этом? – воскликнула Дарья. – Да я засыпаю с этой мыслью и просыпаюсь с ней! Ну не могу я ничего такого вспомнить, Артем! Надо мне на сеанс гипноза идти. Вдруг скрытые файлы в мозгу обнаружатся?

– Ладно, не нервничай. Между прочим, у меня также появились вопросы к Роману Олейнику. Тому самому, которого мы возле банка встретили. Он ведь тоже держал там деньги.

– Ты сказал, что Олега Гвоздева убили, – напомнила Шахова.

– Да. По моему ходатайству было проведено повторное исследование, – проговорил Артем. – У погибшего были сломаны пальцы на правой руке, все одновременно и только на основных фалангах. Гвоздев собирался спешно уехать. На его имя был забронирован билет на самолет до Адлера. И самое главное. Я несколько раз просматривал видеозапись. За пару часов до смерти Гвоздева в подъезд вошел мужчина, облаченный в форму доставщика пиццы. На нем была кепка, которую сверху закрывал капюшон. Потом приехал Гвоздев. Спустя полчаса он выпал из окна. А через двадцать минут доставщик пиццы покинул дом. Он не остановился посмотреть, что случилось, а к тому времени возле тела Гвоздева уже толпились зеваки. К сожалению, из-за капюшона и кепки опознать этого странного типа не представилось возможным. Он словно специально опустил голову, когда выходил на улицу. Следователь мне сообщил, что с ним связался какой-то водитель, машина которого стояла рядом с подъездом Гвоздева. Так вот, этот автовладелец обещал принести запись с видеорегистратора, где качество изображения намного лучше, нежели с наружной камеры. Возможно, это поможет выйти на след убийцы Гвоздева.

– Боже! – прошептала Дарья. – Олег был единственным, с кем я держала связь по поводу вклада. Денег у меня нет, фирма на ладан дышит. Что же мне делать? – Она беспомощно посмотрела на адвоката.

Павлов закрыл блокнот и заявил:

– Я не прорицатель, Даша. Но почему-то мне кажется, что развязка близка. Отдохни недельку, забудь о работе. А дальше поглядим.

Похищение

Абиев плохо помнил, как доехал до больницы. Реальность напоминала мутный, клубящийся туман. Все время, начиная с того самого жуткого звонка, где-то глубоко внутри его скреблась и царапалась невидимая тварь.

«Самиру похитили. Украли твою беременную жену», – нашептывала она.

Он не верил в это до последнего, пока не увидел насмерть перепуганных детей. Они захлебывались слезами, не могли толком ничего объяснить. Абиев отвез их к двоюродной сестре, чей дом располагался неподалеку, и рванул в больницу, куда были доставлены Рашид и его помощник.

Машину вел телохранитель, и Джафар вдруг подумал, что если бы сам сел за руль, то поездка наверняка закончилась бы аварией. Настолько он не владел собой.

В приемной ему сообщили номер палаты, и азербайджанец понесся на третий этаж. Сиплое дыхание с клекотом вырывалось из его глотки, сердце колотилось со скоростью швейной машинки, с тревогой призывало хоть немного сбавить обороты, но Джафар и думать позабыл о своем здоровье. Все переживания о прошлых неурядицах, включая больное сердце, были вытеснены только одной мыслью. Самира и его сын, еще не родившийся. Пока он под сердцем жены, но совсем скоро должен увидеть свет. Джафар никогда себе не простит, если с ними что-то случится. Понимание того факта, что именно в эту минуту его беременной жене какие-то негодяи причиняют боль, приводило Абиева в состояние яростного неистовства.

Дежурный врач провел его в палату.

– Рашид, – тихо произнес Джафар, со страхом вглядываясь в синюшное лицо родственника.