Инвестор

Голова Рашида была плотно забинтована, один глаз заплыл, превратился в узкую щель, на вздувшихся губах запеклась корка крови. Левая рука была в гипсе.

– Рашид, брат!.. – Джафар присел на краешек койки и нерешительно коснулся руки родственника.

Рашид закашлялся, по щекам его потекли слезы.

– Прости, – с трудом выдавил он из себя. – Не смог. Сберечь. Самиру нашли?

Абиев хмуро покачал головой.

– Нет. Как все произошло?

Рашид глубоко вздохнул, провел кончиком языка по разбитым губам.

– Мы даже не успели выехать на трассу. На дороге они расстелили ленту с шипами. Машину повело, мы чуть не перевернулись. Все четыре колеса пробиты. Мы с Ильясом достали стволы. Их было двое, в противогазах. Ильяс зацепил одного. Мы выскочили наружу, они распылили газ. Дети кричали.

Джафар, сидевший до этого момента с каменным лицом, стиснул зубы.

Рашид это заметил.

– Брат! – дрожащим голосом проговорил он. – Я хочу, чтобы ты знал. Мы сделали все, что могли. Они…

– Что было дальше? – перебил его Абиев.

– Я ничего не видел. Два раза выстрелил наугад. Потом меня вырубили. Очнулся – рядом люди, мимо проезжал кто-то и остановился. Дети твои тоже рядом. Только Самиры не было. Тогда я тебе позвонил. – Он всхлипнул и продолжил: – Джафар, я виноват. Думал, даже если кто сунется, то отобьемся. А получилось вот так.

– Нет, это я виноват, – сказал Абиев, в бессилии сжимая крупные кулаки. – Я сам должен был их отвезти в аэропорт. Тогда ты не лежал бы тут, весь в гипсе и в бинтах. – Он тяжело поднялся.

– Джафар, тебе придется все рассказать следователям, – устало произнес Рашид. – Иначе однажды тебя прирежут в какой-нибудь канаве, как больного пса. И твои дети останутся без отца.

– Скажу, – чуть помедлив, ответил Абиев. – Но сначала я должен найти Самиру.

– Я не думаю, что ей сделают плохо, – осторожно заметил Рашид. – Уверен, что на тебя скоро кто-нибудь выйдет и потребует выкуп.

Джафар с печалью взглянул на родственника.

– Ты глупец, Рашид, – сказал он тихо. – Даже если я соберу деньги, то такие звери никогда не оставляют в живых заложников. Ладно, выздоравливай. Я тебя навещу.

– Ты что-нибудь про Ильяса знаешь? – спросил Рашид. – Он был со мной во время нападения.

– В приемной сказали, что он в реанимации. Ему проломили череп, – ответил Джафар. – Неизвестно, выживет ли. – Абиев пожал здоровую руку родственника и направился к двери.

– Джафар, – позвал Рашид, и тот обернулся.

– Прежде чем я отключился, кто-то из этих людей шепнул мне на ухо, мол, это вам за фотографии.

Джафар вздрогнул.

– Фотографии? – переспросил он. – Ты не ошибся?

– Да. Что он имел в виду?

Абиев нервно провел рукой по седеющим волосам.

– Понятия не имею, – резко ответил он и, не глядя на родственника, быстро вышел из палаты.

«Это вам за фотографии, – мысленно повторял азербайджанец, спускаясь по лестнице. – Фотографии!.. – Он сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. – Это он. Проклятый шакал Черемесов. – с нарастающей ненавистью думал Абиев. – Это ведь он тогда визжал, что я ему якобы отправил какие-то фотографии с малолетками».

Он был потрясен и разъярен одновременно.

Как?! Неужели этот сукин сын, протирающий штаны в своей «Ойл-Корпорейшн», оказался способен на такое?

– Ты, похоже, вообще берега попутал. Я разрежу тебя на куски, падаль! – процедил Джафар и скрипнул зубами.

Темная лошадка

Было начало одиннадцатого утра, когда в квартире Романа Олейника запиликал видеодомофон.

Ворча что-то себе под нос, он двинулся в холл и несколько секунд разглядывал мерцающий экран.

– Все-таки приехал, – произнес Олейник, и на его лице появилось выражение безмерной усталости. – Ни минуты нет на то, чтобы расслабиться. – Он нажал на кнопку и проговорил: – Заходите, Артемий Андреевич. Четвертый этаж, тридцать первая квартира.

Динамик видеодомофона пискнул, моргнула зеленая лампочка.

Роман повесил трубку, взглянул в зеркало.

– Хорош красавец, – произнес он, цокнув языком.

Его голову украшала повязка из бинта, правую щеку закрывал пластырь.

Услышав, как загудел подъехавший лифт, Олейник приоткрыл дверь.

– Добрый день, Роман Игоревич, – поздоровался адвокат.

Он протянул руку, но Роман покачал головой и заявил:

– Извините, что не отвечаю на рукопожатие. У меня очередное обострение, пальцы ломит даже от сквозняка. Проходите.

– Что с вами? – спросил Артем, указывая на повязку. – Это и есть та причина, по которой вы хотели перенести нашу встречу?

Олейник кивнул.

– Прошу, – сказал он и махнул рукой в сторону кресла.

– Что произошло? – снова задал вопрос Павлов.

Хозяин квартиры уселся на раскладной диван, закинул ногу на ногу.

– Три дня назад какой-то отморозок решил попробовать на прочность мой череп, – сказал он, нервно усмехнувшись. – С помощью бутылки коньяка, прямо у меня в подъезде. Я пришел в себя в «Скорой». От меня разило так, словно я выпил целую бочку «Арарата».

– Я вам сочувствую. У вас что-то похитили?

– В том-то и дело, что нет, – ответил Роман. – Просто врезали по голове бутылкой, а когда она разбилась, чиркнули по щеке напоследок. На добрую память, так сказать.

– Злоумышленник установлен?