Инвестор

Артем дал показания и отправился в травмпункт для перевязки. Перед этим он договорился с Шамилем, что тот на пару дней выделит Дарье надежного охранника, который будет сопровождать ее на его дачу и обеспечивать безопасность.

Между делом Шамиль подтвердил догадки Павлова. Тот студент, который состряпал сайт, компрометирующий Дарью, опознал в ныне покойном Хромове того самого мужчину, который заплатил ему за столь специфическую услугу.

Получается, во всем виноват Хромов? Бывший спецназовец по кличке Рысь, которого судьба и жизненные обстоятельства вывели на криминальные рельсы?

Павлов нисколько не сомневался в том, что Рысь – всего лишь пешка в этом деле.

Адвокат вспомнил, как Дарья все-таки узнала того самого клиента. Артем показал ей фотографию Геннадия Назарова, имя которого в девяностых годах мелькало в уголовных делах по контрабанде. Тогда вся эта шайка-лейка – и Абиев, и Черемесов с Коршуновым – осталась в тени. Основные обвинения были взвалены на Назарова, который, в придачу ко всем неурядицам, в какой-то разборке лишился руки. Получалось, что этот Назаров и есть тот самый клиент, обратившийся за кредитом к Дарье.

А потом, как известно, Назаров умер в больнице.

«Что из этого следует? – размышлял Павлов. – А из этого следует, что клиентам банка кто-то мстит за смерть Назарова. Олейник! – вдруг вспомнил Артем. – Он ведь тоже держал деньги в этом банке. Почему-то этот субъект никак не вписывается в общую картину, которая постепенно прорисовывается перед моими глазами».

Рука, раненная отверткой, немного ныла от боли, но адвокат свыкся с этим не слишком приятным ощущением. Теперь он мысленно прокручивал в памяти странное сообщение, которое показала ему Дарья. Оно словно ненавязчиво подталкивало затравленную женщину к тому, что наилучший для нее вариант – явиться завтра ночью на заброшенный котельный завод, расположенный где-то под Покровом.

Что это, если не ловушка? Или просто пустышка? Проверка на прочность?

По дороге Павлов заехал в круглосуточный магазин, забил багажник провизией и минеральной водой.

Как только он сел в салон, его мозг внезапно пронзило:

«Флеш-карта!»

Артем едва не хлопнул себя по лбу с досады.

Как он мог забыть о флешке, которую ему сегодня передала Алина, эта юная особа из «Прайм-банка», уже недействующего?

Павлов достал из бардачка планшет, конверт с флешкой, которую подсоединил после загрузки гаджета. На карте памяти был записан всего лишь один звуковой файл, и адвокат нажал на воспроизведение.

«Привет, адвокат! – тихо заговорил кредитный эксперт. – Это Олег Гвоздев. В узких кругах меня знают как Банкира. Раз ты это слушаешь, значит, Алинка передала тебе эту флешку, и в живых меня уже нет. Ничего, что я снова на «ты»? А знаешь почему? Потому, что ты нормальный мужик, пожалуй, один из немногих, которые в состоянии остановить этот сумасшедший маховик. А теперь слушай внимательно…»

К тому времени, когда Артем подъезжал к даче, запись, оставленную покойным Гвоздевым, он успел прослушать дважды и теперь пытался собрать мысли воедино.

Информация, содержащаяся в аудиоповествовании, вызвала у него противоречивые чувства. С одной стороны, все, сказанное Банкиром, можно было списать на его разыгравшуюся фантазию, усилившуюся в больнице после попытки самоубийства. С другой – если все, что Павлов сейчас прослушал, – правда, то нужны срочные меры.

Артем вошел в дом и сразу заподозрил неладное.

Дарья сидела на кухне и меланхолично помешивала ложечкой чай. На ее бледном лице застыло каменное выражение.

Телохранитель кивком поприветствовал Павлова и безмолвной тенью скользнул в гостиную.

– Ты, наверное, голодна. Я приготовлю ужин. Не против? – мягко спросил Артем, вглядываясь в непроницаемое лицо Дарьи.

– Не хочется, – глухо отозвалась она. – Как рука? – Дарья с безучастным видом отхлебнула холодный чай и посмотрела на Артема.

– Нормально, – ответил Павлов. – Что-то случилось, пока меня не было?

– Да. Мне надо ехать.

– Позволь узнать, куда именно?

– Я забираю сына, и мы отправляемся в Екатеринбург, – сказала она. – Там моя родня, дядя с семьей. Я больше не могу и не хочу здесь оставаться. Тут слишком опасно.

Артем осторожно положил ладонь на ее хрупкую руку.

– Даша, ночь на дворе.

– Самолет в шесть утра, я успеваю. Такси я уже вызвала.

Тон, которым были произнесены эти слова, исключал любой компромисс и не оставлял сомнений в серьезности принятого решения. Окончательного и бесповоротного.

– Ты говоришь так, словно кто-то заставляет тебя произносить эти слова, – сказал Артем. – Может, мы все спокойно обсудим? Ты уверена, что ничего не хочешь мне рассказать?

– Нечего обсуждать, – сухо бросила Дарья, пряча взгляд. – Извини.

Ее телефон, лежащий рядом с чашкой, издал негромкий звон.

– Такси уже у ворот, меня ждет, – сказала она, глянув на полученное сообщение, затем перевела взор на Артема и спросила: – Ты же не будешь меня удерживать?

– Отнюдь. Ты взрослый человек, и сама вправе решать, как поступить, – спокойно сказал Павлов.

Женщина поднялась из-за стола.