Читаем Invisible Lines полностью

Благодаря тем, кто вступил в контакт и дожил до наших дней, мир смог получить некоторую информацию о жителях Северного Сентинеля.Например, мы знаем, что вместо того, чтобы быть людьми "каменного века", как их иногда описывают, поскольку они занимаются охотой и собирательством вместо сельского хозяйства, они используют металл сзатонувших кораблей для изготовления стрел, что является продуктивным использованием более современных материалов. Они также строят небольшие узкие каноэ, которые приводятся в движение с помощью длинного шеста на манер пунта, и носят с собой копья и ножи, а также луки и стрелы. Одежда островитян включает в себя, в лучшем случае, поясные ремни или шнурки, ожерелья и головные повязки. Хижины с навесами, сырой мед, дикие фрукты, рыболовные сети, бамбуковые горшки и деревянные ведра - все это наблюдал Трилокнатх Пандит из Антропологической службы Индии, который за почти двадцать пять лет общения с сентинельцами на расстоянии подошел к этому отшельническому сообществу гораздо ближе, чем кто-либо другой. Хотя иногда его и его коллег встречали враждебно - от нападения со стрелами до непристойных жестов (вероятно, этому не способствовал тот факт, что некоторые офицеры, сопровождавшие его группу во время первого визита, захватили ряд предметов сентинельцев, которые теперь выставлены в музее в Порт-Блэре), в других случаях их встречи были более спокойными, особенно в 1991 году, когда несколько островитян мирно подошли к лодкам посетителей. Пандит также отметил, что за эти годы они по-разному реагировали на его подарки. Особенно ценились кокосовые орехи, которые не растут на острове, а также металлические кастрюли и сковородки. Напротив, свинья и кукла, которую он привез в 1974 году, были быстро пронзены и зарыты в песок, а режиссердокументального фильма National Geographic, которого Пандит сопровождал в этот раз, был ранен стрелой в бедро.

Остальные наши явно ограниченные знания о Северном Сентинел-Айленде во многом основаны на предположениях. Например, благодаря сочетанию фотографий, сделанных с большого расстояния, и расчетов антропологов о вероятных запасах продовольствия на острове, численность населения варьируется от пятнадцати до пятисот человек, скорее всего, в меньшую сторону. Еще меньше известно о повседневных делах, таких как структура домохозяйств, гендерные отношения и политика острова.Были ли сентинельцы изолированы более 55 000 лет, как иногда предполагают, или мигрировали на Северный Сентинельский остров совсем недавно по сухопутному мосту, когда уровень моря был намного ниже,- это еще одна загадка, представляющая большую интригу. Спутниковые снимки, по крайней мере, показывают, что на острове преобладает лес, его окружает песчаный пляж, а за ним - коралловые рифы, с крошечным островком на юго-восточном краю. Но мы знаем не более того.

(Если посмотреть с другой стороны, то можно представить, насколько загадочными должны были казаться действия гостей с точки зрения жителей Сентинела. Трудно представить, что бы они сделали, например, с вертолетами, которые использовались для спасения экипажа "Примроуз" в 1981 году).

Более того, в ближайшее время мы вряд ли узнаем больше. Несмотря на успехи Пандита, большинство встреч с современным миром вызывают враждебность, в чем на собственном опыте убедились экспедиции, проверявшие состояние общины после разрушительного цунами в Индийском океане в 2004 году. Очевидно, что жители острова удивительно стойкие и не нуждаются в помощи посторонних. Действительно, сегодня все согласны с тем, что если эта община смогла пережить тысячи лет изоляции, то последнее, что ей нужно, - это контакты с людьми, которые могут принести болезни, обычные для нас, такие как грипп, но губительные для них. Судьба различных групп коренного населения, уничтоженных колонизаторами, и других, страдающих от алкоголизма и диабета в результате их контактов, говорит о том, что это наиболее разумный ход (не)действий. На Андаманском архипелаге численность коренного населения значительно сократилась в результате постоянных контактов с чужаками на протяжении последних двух столетий*.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука