Invisible Lines

Задолго до объединения Германии в 1871 году были предприняты усилия по стандартизации этой солянки региональных диалектов. Ключевую роль в этом процессе сыграл богослов Мартин Лютер, которому помог бум книгопечатания в начале XVI века. В то время как некогда могущественный Ганзейский союз на севере использовал средне-нижненемецкий язык, жители юга пользовались различными диалектами верхненемецкого языка, а лидеры католической церкви, которых Лютер осуждал, предпочитали средневековую латынь, неизвестную всему обществу. Переводя сначала Новый Завет (1522), а затем и всю Библию (1534), Лютер решил адаптировать язык двора своей родной Саксонии в восточно-центральной Германии так, чтобы он включал в себя элементы верхненемецкого наречия, делая его более понятным для широких масс. Таким образом, он открыл "Добрую книгу" для беспрецедентной аудитории по всей многоязычной Священной Римской империи, сумев не только реформировать религию, но и положить начало реформации немецкого языка. Эстафету лингвистики позже подхватил печально известный педантичный философ Иоганн Кристоф Готтшед, чей труд "Основание немецкого языка" (Grundlegung einer deutschen Sprachkunst), опубликованный в 1748 году, помог создать последовательную письменную систему.С тех пор в школах в основномновый вариант немецкого языка , представляющий собой слияние центрального и верхнего диалектов и называемый "высоким немецким". Сегодня он обычно используется в национальных средствах массовой информации, а также в правительстве и системе образования, примерно так же, как принятое произношение в Англии.* Соответственно, немецкие слова, используемые для описания этого стандарта, остаются разнообразными, включая Standarddeutsch, Hochdeutsch и Schriftdeutsch, причем последний характерен для Швейцарии.

В других немецкоязычных странах и сообществах, что неудивительно, тоже есть свои диалекты. Некоторые швейцарские диалекты немецкого языка, возникшие в результате многовековой географической изоляции в Альпах, могут быть едва различимы для других немецкоговорящих, особенно для жителей северной Германии. В Австрии, напротив, большинство немецких диалектов в разной степени похожи на верхненемецкие диалекты, характерные для Баварии. Исключение составляют самые западные районы страны, где язык в целом больше похож на различные алеманнские диалекты, используемые в Лихтенштейне, восточной части Швейцарии и юго-западной Германии. Так, пенсильванский голландский язык возник в регионе Пфальц на юго-западе Германии и до сих пор напоминает диалект пфальцского языка (опять этот звук "пф"), а язык хунсрик, на котором говорят в южной Бразилии, северо-восточной Аргентине и южном Парагвае, связан с диалектом хунсрюкиш, расположенным к северу от Пфальца.

Выживание этих эмигрантских диалектов во многом зависело от готовности их носителей общаться на этом языке между собой, не допуская проникновения в него черт других диалектов.В этом отношении изоглоссы зависят от решимости по крайней мере одной стороны препятствовать "внешним" чертам, и поэтому такиеграницы опираются на отсутствие смешения, которое может подразумевать их существование. Однако в современном мире полной изоляции добиться сложно. На самом деле, пожалуй, ни одно место не является лучшим примером противоположной динамики поддержания и размывания границ в отношении диалектов, чем Германия во второй половине двадцатого века. Массовая миграция, произошедшая из Восточной в Западную Германию после Второй мировой войны, подорвала различные региональные диалекты и одновременно укрепила стандартный немецкий даже в сельских районах, традиционно не привыкших к значительному притоку людей, поскольку носители языка внезапно оказались разбросаны по всей стране, а не ограничивались определенным географическим районом. Поскольку существующие общины, как правило, не желали менять свои традиционные диалекты в угоду приезжим, а последние еще не чувствовали себя настолько дома, чтобы принять незнакомый региональный диалект, стандартная форма стала восприниматься как удобная и относительно престижная, особенно среди молодого поколения, которое чувствовало разрыв между диалектом своих родителей и диалектом своих сверстников. В эпоху "железного занавеса" определенные языковые различия между Западом и Востоком все же возникли: первые заимствовали новые слова из английского, вторые - из русского (например,космонавт против космонавта). Однако большинство различий между Западом и Востоком, сохранившихся до наших дней, возникли гораздо раньше этой относительно недолговечной границы и, следовательно, более прочно укоренились в местной речи.