Invisible Lines

Сегодня мы можем в любое время отслеживать положение ITCZ и штилей и таким образом прогнозировать вероятные погодныеусловия, с которыми можно столкнуться в низкоширотных районах, между нулем и тридцатью градусами к северу или югу от экватора. Но на протяжении веков моряки были вынуждены сталкиваться с теми погодными условиями, которые тропики преподносили им в конкретное время года. Корабли, уверенно продвигавшиеся на сотни километров, достигнув невидимой границы в море, тут же становились вялыми, двигаясь со скоростью очереди на почте в обед в преддверии Рождества. Волны, столь характерные для других мест, исчезали, оставляя блестящее зеркало воды под берегами облаков. Герои Эпохи исследований мечтали увидеть новые места, населенные неизвестными в Европе людьми и изобилующие ресурсами, которые были бы весьма ценны на родине, но здесь они увидели лишь кажущиеся бесконечными просторы спокойного синего моря под бьющим экваториальным солнцем. Мощные конвективные штормы, которые периодически обрушивались на эту часть океана, давали передышку от вынужденной летаргии, но приносили свои неудобства. В целом, однако, продвижение вперед было исключительно медленным, а монотонность - правилом. Моряки чувствовали себя разочарованными, обливаясь потом, постепенно продвигаясь по региону, для которого характерны жара и влажность. Что самое серьезное, пребывание в штиле могло оказаться смертельно опасным: запасы продовольствия иссякали, начинались болезни, такие как цинга, и возникали различные психические заболевания. Уильям Смит, обозреватель Подветренных островов Карибского моря и настоятель прихода Святого Иоанна на Невисе в 1730-х годах, написал следующее о мастере парусника, страдавшем от калентуса - лихорадочного бреда, связанного с тепловым ударом:

Он постоянно смеялся и, если можно так выразиться, весело сходил с ума: Однажды в разгар своего безумия он прыгнул за борт в бухтеЧарльз-Таун, но был счастливо спасен от утопления одним из матросов или от пожирания какой-то хищной акулой: и затем заключен в нашу тюрьму, пока корабль, на котором он был капитаном, не был готовпровалиться, тогда он поднялся на борт и прекрасно пришел в себя, прежде чем они достиглиЛиверпуля.... Сейчас принято, когда мы проходим тропик Рака, пускать кровь и очищаться (и, как я слышал, их также рвет, если они считают, что их тела требуют такого очищения).

Англо-ирландский поэт Джонатан Свифт подобным образом рассказывал о том, как моряки, оказавшиеся на мели и тоскующие по зеленеющим полям, которые они давно оставили, искали спасения от своих страданий, прыгая в море:

Таким образом, календула ввела его в заблуждение,

Морской пехотинец с восторгом смотрит,

На лазурном ложе океана,

Эмалевые поля и зеленеющие деревья.

С нетерпением он спешит отправиться в путь.

В этой фантастической сцене и думает,

Должно быть, это какая-то заколдованная роща;

Он вскакивает и опускается.

Неудивительно, что штиль считался (и продолжает считаться) самым сложным и страшным поясом, который нужно пересечь во время плавания.

В середине XIX века удивительно точные карты ветров и течений Северной Атлантики" Мэтью Фонтена Мориоказались неоценимым подспорьем для моряков: они советовали им не бороться с океанскими течениями и ветрами, а использовать их по максимуму. Действительно, учитывая то, как сильно штиль может помешать путешествию, сегодня океанские гонщики обычно следуют "правилу коридора штиля", которое позволяет экипажам использовать двигатель на шести градусах широты, чтобы не барахтаться здесь несколько дней или даже недель. Для авиапутешественников полет через более широкую ITCZ - которая действует как над сушей, так и над морем - может быть весьма ощутимым по силе турбулентности, связанной с ее высокими кучево-дождевыми облаками. Наше понимание сложностей этого пояса, включая его вклад в развитие тропических циклонов, которые ежегодно обрушиваются на различные побережья, продолжает расширяться, что имеет последствия для миллионов людей по всему миру. Не менее интригующе и то, что один из участков штиля, называемый Саргассовым морем, давно вызывает интерес не только ученых, но и творческих личностей, чьи вымышленные произведения укрепили и популяризировали репутацию этого района как запутанного, опасного и непостижимого, обеспечив его некоторое отличие в сознании читателей от более широкого океана.*