Инволюция (СИ)

— И нечего жалеть, — вслух произносит ребёнок, будто пытаясь убедить невидимого собеседника. — Сама ведь захотела. Дологу я ей показал. Луна светит. Не заблудится. Да и вообще. Я не давал клятву, что доведу её до дома.

Ответом ему становится угрожающий раскат грома. Он проносится над болотом, и почти мгновенно небо окрашивается в ультрамариновые цвета. Бледно-жёлтый огрызок луны затмевает нечто нематериальное. Откуда-то набежавшие облака собираются в громоздкие комья, готовые обрушиться дождем в любую минуту. Блеск молний в грозовой плоти на пару секунд разрезает непроглядную тьму, чтобы вновь погрузить туда окружающее пространство.

— Быстло шаманы воды уплавились, — удивленно протягивает Терри, поднимая взгляд на облака.

Вздохнув, он уже готовится сделать шаг в противоположную от леса сторону, как вдруг замирает. Рефлексы не подводят. Недалеко кто-то есть. Кто-то, наполненный нечеловеческой злобой и жестокостью. Незримый, но оттого не менее ужасный. Ступающий тихо, будто волки в ночи. Взывает множеством голосов, подобно ветру на пристани. Его прозрачная плоть колышется, уродливые очертания форм меняются каждую секунду. И всё это в десяти метрах от него!

Терри напряженно вглядывается вдаль. Лимонные глаза пытаются высмотреть худую фигурку.

«Не стоило её отпускать», — настойчиво твердит мозг.

«Да тихо! Мешаешь только».

Навострив уши, Терри обращается в слух. Скрип деревьев. Стихающий с каждой минутой шёпот ветра. Топот сотни ножек, копыт и плавников существа. И, наконец, шлёпанье босых ног по бревнам. Повторный раскат грома бьёт по ушам, будто молот.

— Чёлт.

Встряхнув головой, Терри вновь всматривается в горизонт. Где-то там бредёт беззащитная и продрогшая до костей фигура, даже не догадываясь, что в её сторону ползёт само воплощение скользкого ужаса. Те, кто встречают его, никогда не оканчивают счастливо. Участь, постигающая их, страшнее смерти во много раз.

Терри зажмуривается. В любое другое время ему было бы плевать. Особенно будь это кто-то из его никудышной семьи. Если им всё равно на него, то с чего бы Терри отвечать им любовью? Но сейчас его разум в панике. Следовало бы оставить недавнюю знакомую на распоряжение судьбе. В противовес ему бездонная воронка одиночества упорно нашептывает о том, что сопротивляться бесполезно. Агата с её холодными бледными ладонями уже заняла место в душе и уходить оттуда совершенно не собирается. Что-то, чего нет в других взрослых, дало пропуск в сокровенные уголки сердца О’Малли. Что-то знакомое. Скрытое за равнодушным лицом. Терри не хочет, чтобы Агата умерла. Ему нужно найти её! Немедленно!

Преисполненный смелостью от собственного решения, Терри бросает в болото тяжёлую палку. Против того самого она не поможет, а весит довольно много. Отчаявшийся разум предпринимает последнюю попытку остановить храбреца. Перед глазами ребёнка проносится ворох мыслей. Что, если он случайно пересечется с ним? Или оступится и упадёт? В такой темноте это довольно легко, а вот выбраться обратно уже вряд ли получится. Топкое болото ни с кем не делится своими сокровищами. Даже если эти сокровища ещё живые и борются за свою жизнь. А что, если как раз сейчас в одной из подобных трясин тонет девушка? Безвозвратно погружается на дно к торфу? На это Терри лишь улыбается. Он чувствует — Агата жива, а у него есть ещё две запасных жизни, включая эту. Даже если ему и не посчастливится, он сможет выкарабкаться. Как и в предыдущие семь раз.

Взбодрившись, ребёнок рысцой пускается по деревянной дорожке. Он обязан найти Агату до того, как это сделает нечто.

Глава 7

Раскаты грома звучат всё ближе. Тонкие плети молний распарывают окружающее пространство. Они — единственные источники света в темноте. Очертания предметов сохраняются, но ориентировочные рефлексы бьют тревогу. Непонятно, куда двигаться. Где небо, а где земля. Торопиться тоже нельзя. Обступающее со всех сторон болото только и ждёт неверного шага. Тёплый пар, поднимающийся от него, манит окунуться. Согреть продрогшие кости. Но Агата лишь сильнее сжимает плечи, неосознанно оставляя тёмные пятна на них. Чувство тупой боли перебивает холод. Взгляд зорких глаз выглядывает в темноте нужные ориентиры. Тот странный ребёнок говорил о спиленном пне шириной в два метра. От него нужно свернуть направо.

«Интересно, где родители этого маленького зверька? По его неряшливому виду не скажешь, что о нём заботятся».

В голове всплывает образ: грязный свитер; взлохмаченные волосы; глаза — с жёлтой, будто закипающий сироп, радужкой; большие уши и огромный клык, выступающий изо рта. «Криворотые». Наследственный изъян, мешающий чётко выговаривать слова, делающий речь трудно воспринимающейся. Агате казалось, потомки такого знатного рода не должны ошиваться на болотах. Как и она сама. Может, это побочный эффект Сомнамбулины? Мор ничего не говорила об этом, а она сама никогда не ходила во сне. Но если Агата пришла сюда не сама, то что остаётся?