Инволюция (СИ)

Продолжая настороженно следить за движущимся под водой объектом, Агата медленно отползает от края. Знакомый треск дерева, будто гонг, за секунду разгоняет кровь по жилам. Прогнивший от едких испарений, кусок доски надламывается. Неотесанная поверхность сдирает тонкую кожу ладоней, вызывая неприятное жжение. Опора уходит из-под рук. Наклоненное под углом тело устремляется вниз, навстречу торжественно бурлящему болоту.

В последний момент Агата всё же успевает ухватиться за маленький острый краешек сломанной доски и зависнуть в десяти сантиметрах над гладью топи. От неудобной позы тут же дают о себе знать гудящие мышцы плеч. Мокрые от пота и крови ладони плавно съезжают со спасительного уступка. Руки пробивает судорога. Агата в панике ворочает мозгами. Спавшие с плеч волосы уже утопают в грязной слякоти. Чем дольше она медлит, тем больше шанс присоединиться к органике на дне. Окаменевшие ноги не разгибаются. Тем более в таком положении это может быть чревато падением.

«Можно оттолкнуться. Но отчего? Думай, думай, думай!»

С ладони стекает алая капля. Оставляя за собой бурую дорожку, она устремляется вниз по деревяшке, затем собирается в маленькую бусинку и срывается вниз, навстречу воде. Едва уловимый звук, и вот уже по поверхности болота расходятся круги. Взгляд Агаты невольно цепляется за них. За несколько секунд на её лице сменяется целый калейдоскоп эмоций от потрясения и ужаса до удивления и заинтересованности.

В том месте, где упала капля, растекается густой красный подтёк. Он расползается во все стороны, окрашивая поверхность в грязно-бордовый цвет. Внутри него будто что-то шевелится. Или кто-то, о ком Агата совсем успела позабыть. Из глубины рубинового месива раздаётся голос. Он лишь копия людской речи. Меняющийся, говорящий то издалека, то совсем близко, с неправильной интонацией и потусторонним тембром, он забивает собой уши, уносит вдаль разум, являя глазам причудливые картины.

Оно обращается к ней? Оно что-то хочет сказать? Форма постоянно меняется. Скопление белых бабочек, трепещущих крылышками на ветру, соединено красной нитью. Полёт. Круг. Слияние. Теперь оно — пространство со множеством дверей. От пола до потолка. Стены испещрены различными проёмами. Искажение. Двери превращаются в улыбающиеся рты, а скважины в миллионы глаз. Секунда. Теперь нет и их. Пространство погружается во тьму, являя единственный висящий в пространстве предмет. Зеркало с богатой золотой рамой.

Голова как в тумане. В этом аттракционе безумия нет ни одной рациональной мысли. За зеркалом шевелится шлейф ткани. Материя, сотворившая мир и вдохнувшая в него жизнь. Из неё соткано и пространство, в котором находится Агата. Этот факт приходит в голову сам по себе, не пугая и не удивляя. Протянув правую руку к зеркалу, она погружает её почти до самого плечевого пояса. По стеклу расползается сеть трещин. Всё повторяется как во сне. Или это был не сон? Мистическое и реальное сливается воедино. Голоса, до той поры гремевшие в голове хором, затихают, являя на свет мёртвую тишину. И в ней, разрывая окружающую реальность, раздаётся, сшитая из множества женских, мужских и детских голосов, фраза:

— Не доверяй серому ворону!

Налетевший порыв холодного ветра вмиг возвращает трезвомыслие. Завеса растворяется. Вместе с ней темнота и говорящее зеркало. Агата понимает, что кто-то усердно тянет её за левую руку, в то время как правая полностью погружена в болотную трясину. Стоит только осознать собственные действия, как девушка дергается, рывком поднимаясь на ноги.

— Ох, чёрт!

— Он самый, — ворчливо произносит голос за спиной. — Ты, как я посмотлю, сегодня утопиться лешила с концами.

Агата ошарашенно оборачивается. Перед ней знакомая рожица ребёнка. На вопросительный взгляд девушки он лишь криво ухмыляется, вновь хватая за руку.

— Двигай, давай. А то, того глядишь, и без втолой луки останешься.

— В смысле без… Твою ж налево.

Там, где по факту должна была быть правая рука, зияет пустота. Всё ещё не веря собственным глазам, Агата дергает плечевым суставом. Но всё, что ниже — бесследно исчезло, не оставив ни крови, ни даже шрама. Даже фантомной боли нет. Будто она так и родилась. Без руки.

— Потом лазглядывать себя будешь. Лапы нужно уносить, слышишь? Эй! Как там тебя… Агата!

— А? Да, конечно. Уходим, — выпав из оцепенения, ошарашенно произносит девушка.

Будто услышав их слова, доски у обрыва издают протяжный стон. Нечто тяжелое снова наваливается на них. Немедля ни секунды, Терри срывается с места, утягивая за собой на буксире Агату. Ноги девушки с непривычки болят, а сердце молотом стучит в груди, бешено разгоняя застоявшуюся кровь по сосудам. Последний раз она занималась спортом в собственном тренажёрном зале под чутким руководством Уильяма. Тот никогда не уставал направлять её на путь здорового образа жизни. Беспокоился о её слабом теле и частых болезнях. Агата закусывает губу. Как давно это было? Воспоминания лавиной накрывают разум, застилая глаза картинами последнего месяца.