Иные миры. Будущее возможно...

– Вот как, – отозвался Томми, – значит, Ганс Гардт добился небывалого до сих пор рекорда высоты?

Ученый улыбнулся.

– Да, но и на высоте пятнадцать километров нельзя покрыть девять тысяч километров в течение девяноста минут. Ни одна машина в мире не могла бы преодолеть сопротивления воздуха, которое при такой быстроте неимоверно увеличивается. Нет, Ганс Гардт должен был забраться значительно выше, да, значительно выше. Я думаю, он временами летел на высоте восемьсот километров над земной поверхностью.

На лице репортера было написано беспредельное изумление.

– Но, мистер Гардт, – воскликнул он, наконец, – вы фантазируете! Ведь на такой высоте нет воздуха, да и вообще...

– Совершенно верно, мистер Бигхед; путь лежал вне воздушной оболочки Земли, в пустом, не сопротивляющемся пространстве. В этом-то и заключается весь секрет неслыханной быстроты перелета.

В комнате воцарилась тишина. Томми задыхался, словно проглотил слишком большой кусок, застрявший у него в гортани.

– Должен признаться, сэр, – сказал он, наконец, – что я начинаю сомневаться в своем здравом уме. Я прекрасно понимаю, что в безвоздушном пространстве можно развить большую скорость, чем в атмосфере, где всякое движение встречает противодействие. Но каким образом самолет может вообще держаться в пустом пространстве? Насколько мне известно, полеты возможны именно потому, что машины своими крыльями опираются о воздух. Я готов выпить всю воду из озера Эри, если самолет, очутившись в безвоздушном пространстве или обломав свои крылья, не рухнет тотчас же вниз.

Бигхед говорил с большим пылом. Доктор Гардт молча встал со своего места, взял туго набитую подушку, лежавшую на кушетке, и отошел с нею в дальний угол комнаты.

– Внимание, сэр. Ловите! Гоп-ля!.. – и, размахнувшись, он бросил репортеру подушку.

Томми не оказался достаточно ловким, чтобы поймать подушку, и она угодила ему в голову.

– Позвольте, сэр, – закричал он. – Что за шутки?

– Я хотел показать вам, что предмет и без крыльев может летать, – ответил ученый, усаживаясь опять против Томми. – Неужели вы думаете, что эта подушка нуждается в воздухе для перелета от моей руки до вашей головы?

– Нет, – сказал пораженный Томми.

– Тогда возьмите обратно свое обещание осушить озеро...

– Гм, – пробормотал репортер, теребя воротник своей рубашки, словно ему стало в ней тесно:

– Начинаю понимать... Ганс Гардт вовсе не летел через океан, он был каким-то образом переброшен по дуге из Германии к нам. Так, что ли?

При этом он внимательно следил за лицом своего собеседника, а когда тот кивнул в знак согласия, Томми вскочил:

– Но здесь ставьте точку, сэр, – воскликнул он с репортерской развязанностью. – Если я завтра напечатаю, что нашелся человек, который добровольно был выстрелен из большой пушки через Атлантический океан, меня немедленно подвергнут линчеванию, и к обеду я буду мертв.

– Вы и не должны рассказывать таких басен вашим читателям, мистер Бигхед.

Томми похолодел.

– Значит, вы смеялись надо мной, сэр? Имейте в виду, что я хороший боксер.

– В чем дело? Ведь эта гигантская пушка, сознайтесь, собственная ваша выдумка. Разве я говорил о пушке?

– Нет, но, быть может, вы хотели меня одурачить?

Доктор Гардт задумался на минуту, а потом сказал тоном, совершенно отличным от того, с которым он до сих пор вел беседу:

– Одно из двух: или бросьте ваши глупые шутки, или же вам придется отказаться от моего общества...

Томми тихо сказал:

– Простите, мистер Гардт, но я должен сознаться, что слова ваши выше моего понимания.

– Вам надо только немного вдуматься. Если бы мой племянник согласился, чтобы им выстрелили из гигантской пушки, он упал бы замертво, и вы не имели бы удовольствия пить сегодня мюнхенское пиво, которым он угостил вас.

– Вы знаете об этом?

– Племянник рассказал мне о своей встрече с вами. Вы, вероятно, никак не могли понять, на что понадобилась ему ваша квитанция с точным обозначением времени. Теперь вы поймете, что ему необходимо было письменное удостоверение постороннего человека о своем прибытии в Америку, чтобы указать в Германии продолжительность перелета. Простая случайность, что именно вы оказались этим лицом.

Томми опять рассмеялся.

– Надеюсь, он не очень обиделся за то, что я его принял за беглеца из сумасшедшего дома!

– Неужели в Америке принято все то, что непонятно, связывать непременно с сумасшедшим домом и психиатрами?

– Дело не столько в нас, сколько в грандиозности вашего предприятия, сэр, – заметил Томми. – Но будьте добры, продолжайте рассказ. Какая сверхъестественная сила перебросила Ганса Гардта на девять тысяч километров за такой срок, не превратив его в кисель?

– Эта сверхъестественная сила называется спиртом. Да, сэр, – прибавил он быстро, заметив недоверчивое выражение на лице Томми. – К сожалению, я сейчас ничего больше не могу прибавить; для первого раза хватит. Не сомневаюсь, что тираж вашей газеты удвоится, как только появится в ней статья о полете Ганса Гардта.