Иные миры. Будущее возможно...

Гардт покачал головой и подошел к гамаку, подвешенному так, что, лежа на нем, можно было управлять всеми рычагами. Половики, до сих пор покрывавшие пол, были убраны. При подъеме этот пол должен был стать боковой стеной, едва только давление ускорения превысит силу притяжения Земли. Круглая, теперь задняя, стенка должна будет стать тогда полом кабины.

Пришел Александр Гардт.

– Очень уютное помещение у нас там внизу. Я устроился, как дома. Немного, пожалуй, тесновато, да надо привыкнуть к висячей койке, но...

– Ты, наверное, захочешь во время подъема побыть здесь, со мной, – прервал его Ганс, – поэтому прошу немедленно забраться в гамак. Через две минуты начнут работать дюзы, и горе тому, кто в этот момент будет находиться в стоячем положении. Скинь также все лишнее платье.

Алекс немедленно сбросил с себя пиджак и забрался в гамак.

– Все готово? – спросил Гардт по телефону пилота вспомогательного самолета.

– Все в порядке, – послышался ответ.

– Хорошо. Итак, шесть часов тридцать две минуты сорок секунд...

Гардт отдавал распоряжения спокойно и деловито, словно они касались обычного рядового полета. Его голос звучал спокойно; ни малейшая дрожь возбуждения не изобличала величия этого момента.

Бросив последний взгляд на лежащих в гамаках пассажиров, Гардт не спускал больше глаз с хронометра.

– Шесть часов тридцать две минуты!

Секундная стрелка двигалась быстро. Прошло пять, десять секунд...

Алекс смотрел в окошко на площадь, на людскую толпу. Он видел волну возбуждения, охватившую всех, читал волнение на освещенных прожекторами лицах. Но ни один звук не проникал извне в герметично закупоренный корабль. Слышен был лишь равномерный стук мотора и певучие звуки генератора, которые доносилась из чрева корабля-колосса.

Стрелка продолжала подниматься. Двадцать... тридцать секунд...

Словно загипнотизированный, не отводил Алекс глаз от стрелки, которая равнодушно отбивала секунду за секундой. Возврата не было!

Перед его взором промелькнули теперь события последних дней. Труды и заботы его племянника, поиски спирта в Америке, удачный перелет через океан, Томми Бигхед – самый ловкий репортер штата Мичиган... Куда он мог деваться, этот упрямый американец. Улыбка замерла внезапно на его устах.

Шум и грохот потрясли корабль. Гамаки покачнулись, и полет во вселенную начался.

Промелькнула площадь старта... Только что люди подбрасывали вверх свои шляпы, а теперь мелькнули ярко блестевшие верхушки деревьев, темные силуэты домов в Фридрихсгафене, затем неясное очертание Боденского озера... Мимо, все мимо!..

Корабль оставил свою железную дорогу и поднялся в воздух.

Оконца снизу были свободны. Слабо освещенная Земля быстро исчезла, и темная ночь окутала окошки «Виланда».

Гардт схватился за телефон.

– Полный ход!

Проволока отнесла этот приказ в кабину вспомогательного самолета. В ту же минуту раздался грохот дюз. Указатель ускорения двигался по скале и остановился около двадцатого деления. Бечевки гамака врезались в тело, которое с удвоенной тяжестью увлекалось «вниз».

Алекс, усталый, лежал в своем гамаке. Его взгляд был обращен кверху. Странно: окошки, сквозь которые он сейчас только видел звездное небо, словно опустились в сторону. Круглая передняя стена повернулась и закрыла собой внешний мир.

С большим трудом повернул Алекс голову. Сводчатая стена с оконцами окружила его теперь со всех сторон: сверху и снизу – ровная поверхность шара.

Прошло тридцать секунд.

– Ганс! – прохрипел он.

– Дядя Алекс...

– Все ли в порядке? Мне тяжело!..

– Усиленная тяжесть, дядя, ничего больше...

– Видишь ли ты там, в стороне, слабо светящееся скопление звезд на одной высоте с нами, окруженное каким-то бледным сиянием? Замечательная звездная куча!

Ганс быстро взглянул в окошко.

– Звездная куча?

Он следил за показателем высоты.

– Эта звездная куча, вероятно, не что иное, как Мюнхен.

Пораженный Алекс хотел вскочить, но тяжесть бросила его назад.

– Мюнхен? – простонал он. – Ты с ума сошел? С каких это пор города прилепились к небу?

– Не спрашивай ничего, дядя; дыши, дыши как можно глубже... Скоро станет еще хуже.

Через четыре минуты указатель ускорения медленно продвинулся назад.

– У вспомогательного самолета горючее подходит к концу, Андерль. Необходимо сейчас же освободиться.

Андерль схватился за поручень.

Гардт смотрел на стрелку скорости.

– Только четыре тысячи двести в секунду, – сказал он про себя, покачав головой.

По телефону он послал последнее «прости» вспомогательному самолету и быстро приказал:

– Андерль, освободи ракету!

Легкий нажим – и ракета освободилась от вспомогательного самолета.

В ту же минуту рука Гардта ухватилась за рычаг.

– Теперь начинается. Не забывайте дышать...

Ужасный толчок потряс корабль. Дюзы «Виланда» воспламенились. Стрелка указателя ускорения вновь быстро подскочили до двадцати, перешла через двадцать пять и тридцать и остановилась на тридцати двух. Корабль шел с ускорением тридцать два метра в секунду за секунду.

Усиленная тяжесть стала совершенно невыносимой. Гамаки натянулись еще больше. Давление на грудную клетку страшно усилилось.