Иные песни

На закате Солнца Зайдар принес весть, что скалы, на которые указал Хамис — наклоненная призма посреди равнины, — как раз за горизонтом. Нужно дождаться сумерек, чтобы нимрод мог подобраться поближе и разведать позиции банды точнее. Н’Те назначил караулы и людей при животных. Господин Бербелек приказал опорожнить кишечник. Никакого огня, конечно же; никаких трубок и махорников. Сам отошел от круга воинов. Присел на горячем камне, писал в лучах гаснущего Солнца: «Если всё сложится, как складывалось некогда, если морфа придет в согласие с морфой — докажет ли это хоть что-нибудь? А если потерплю поражение — доводом чего оно будет? И впрямь ли можно настолько хорошо притворяться чужой Формой? Я такой же сын стратегоса Бербелека, как и Авель; и оба жаждем одного. Один из нас вернется из этой джурджи победителем». Солнце зашло, он не мог писать дальше. Вернулся к людям. Ливий угостил его разведенным вином, Попугай кинул арфагу. В оранжевом блеске Луны все казались моложе, худее, кожа — глаже. Иероним пригляделся к Авелю, что переговаривался шепотом с Завией. А если Авель погибнет? Может погибнуть, независимо от нашего преимущества, всякая битва — потенциальная обоюдная резня. Но я не могу ему запретить, бросаться в смертельную опасность — неотъемлемое право и обязанность его, время пришло, именно теперь, молодость. Иероним высосал арфагу в молчании.

Как всегда, никто не заметил возвращения нимрода.

— Никакой охраны. Все на западном склоне, тринадцать. Один костер. Большинство животных стреножено, пара сотен пусов к югу. Кераунеты на подхвате, скорее всего, заряженные. Они как раз начали есть.

Господин Бербелек подозвал Попугая и Н’Те.

— Три отряда: Север, Юг и Резерв. Мы пойдем прямо, на расстояние выстрела. Север и Юг по склонам и к скале. Ждать грома. Тогда атакуем с двух сторон. Резерв за нами. Если кто-то вырвется, мы его снимаем кераунетами. После вы, и к животным. Не добивать. Вся добыча — ваша. Понятно?

— Д-да.

— Ну тогда вперед!

Они снова крались, прижимаясь к земле, разводя руками высокие травы, с тяжелыми кераунетами за спиной, каждый с двумя. Золотая саванна подходила почти к самым скалам, придется стрелять стоя. Первый отблеск костра разбойников господин Бербелек заметил во тьме уже через сто шагов, но пришлось, однако, подойти намного ближе, чтобы рассчитывать хоть на какую-то точность выстрелов, даже в соединении антосов нимрода и ареса. По крайней мере благодаря тем антосам все двигались бесшумно, никто не споткнулся, не кашлянул, не упустил оружие; а такое ведь случается частенько. Хотя точно не у воинов Н’Зуи.

Господин Бербелек уже мог различить средь теней людей, собравшихся у маленького костерка под скалой, мужчин и женщин (женщин было две). Приказал остановиться. Теперь нужно подождать четверть часа, чтобы удостовериться: Север и Юг на позициях. Иероним расставил стрелков. Он посредине, слева Зайдар и Авель, справа Завия и Ливий. Распределил цели, чтобы избежать зряшного расхода пуль на одну жертву. Тем временем резервный отряд растянулся за ними широкой подковой, Буйволовыми Рогами.

Господин Бербелек поднял руку. Разбойники ели, смеясь и разговаривая, один отошел опорожниться. Стрелки ждали в шеренге; Н’Зуи — присев на корточки в траве, будто окаменев. Тишина над саванной. Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать; хорошо. Он поднял кераунет к глазам, нажал язычок спуска. Гром — и сразу же еще четыре. Сразу поднял второй кераунет, даже не глядя, упала ли его цель. Военный крик Н’Зуи — протяжный, звериный рык, коий не в силах издать человек цивилизованной морфы, — разодрал ночь. Дождь куррои пал на бандитов с обеих сторон, из-за северного и южного края скалы. Никто не вскочил, никто не убежал. Негры выросли вокруг огня, будто из-под земли — воздетые щиты, острия куррои над щитами. Господин Бербелек махнул рукой в сторону скалы. Подхватив первый кераунет, побежал за разгоняющимся резервным отрядом.

Согласно приказу, раненых не добивали. В живых оставалось четверо разбойников, один негрской морфы, один полукровка, двое эгиптян. Н’Зуи сдирали с побежденных все, что могли содрать: оружие, одежду, украшения, с мертвых и живых — без разницы. Господин Бербелек приказал перенести четырех окровавленных нагишей под скальную стену. Те стонали и ругались. Негру куррои воткнулась в живот, внутренности вываливались из раны, при каждом вздохе та раскрывалась все сильнее.

Н’Зуи разожгли костры, привели животных, начинался праздник, песни, танцы и схватки за добычу. По приказу Иеронима, Н’Те послал в саванну четверых охранников.

Белые же сгрудились под скалой.

— Что мы с ними сделаем? — Авель оглянулся на стонущего негра. — Этот не доживет и до рассвета. Может, возьми мы с собой Мбулу…

— Нужно было их сразу добить, — пробормотал нимрод.

— За некоторых из них назначена высокая награда, — сказал господин Бербелек. — Трупы не сохранятся пару месяцев, но живых можно довезти.

Завия хрипло рассмеялась.

— Их предыдущие жертвы или семьи жертв заплатят даже больше, по крайней мере, за предводителя.