Иные пути. Чужой

На трофей в виде маленькой книжицы с переплетом в переплетении множества серебряных нитей и инкрустированными полудрагоценными камушками он обратил внимание в последнюю очередь. Мозаичное изображение на обложке напоминало ящера, свирепо уставившегося на читателя ртутно-стальными глазами неизвестного Ронину камня.

В коридоре послышался топот. Мечник как ужаленный метнулся к колонне и молниеносным движением закрыл ларец. Огонь еще клубился изумрудным в месте, которое потревожил грабитель, а сам Ронин уже стоял около стола и делал вид, будто внимательнейшим образом изучает схемы передвижений врага на карте. Стоит ли говорить, что вел он себя так ради сохранения у себя предмета больше похожего на блокнот, о назначении которого он не имел ни малейшего представления. Если жизнь его чему и научила за прошедшие два года вне безопасного убежища, так это использованию любой возможности для усиления собственной защиты, это оплачивалось сторицей при городских облавах и рейдах. Стоит отметить, что мечник себя чувствовал крайне уязвимым в данный момент, так как сломался верный артефакт, не единожды уберегший его от смерти, хотя от легких ранений он не спасал.

Четверо бойцов сноровисто начали упаковывать все содержимое комнаты, кроме мебели естественно. Один из них, абсолютно не обращая внимания на мечника, встал напротив колонны, сложил ладони и постепенно разводил их в «лодочку». В огненной ограде появилась маленькая щель, постепенно расширилась, и в образовавшуюся брешь проник другой боец, который без видимых усилий извлек шкатулку.

Груды бумаг, стенд со схематическим изображением города и красными точками на нем, документы из шкафов соприкасались с бойцами и бесследно пропадали.

Ронин во всей этой суете был лишним.

— Следуй за мной, лейтенант! — Голос принадлежал человеку, с которым мечник вел переговоры на крыше дома.

Он следовал за воинами с клинками наголо. Не то чтобы Ронин опасался появления фострцев в зачищенных помещениях, его больше беспокоили новоявленные союзники, в чьих руках ему пришлось оказаться.

Лестница на третий этаж больше напоминала сходни к какому-нибудь храму, такая же широкая, однако особым изяществом грубо обтесанный камень похвастаться не мог.

Лейтенант ожидал увидеть новый коридор, а вместо этого его взору предстал зал с теряющимся в дыме потолком. У противоположной стены стояла арка в высоту трех или немногим больше человеческих ростов, шириной и того больше. На всей протяженности арки тянулась линия, если судить по металлическому блеску — железа. По краям были вкрапления разноцветных камней. В свете волшебных фонарей, созданных магами «разведки», они сверкали идеально отполированными гранями. Это был стационарный портал.

Ронин отметил, что никто кроме него не смотрит на творение фострцев. Все были обращены непроницаемо черными масками в сторону сплошной обычной стены из серого, недавно обработанного камня. В ожидании чего-то установилась полная тишина, и редкий звон кольчуги мечника наталкивал на мысль, будто сейчас на звук все присутствующие обернутся, и недовольно уставятся на человека его издавшего. Две сотни солдат дисциплинированно подчинились неслышным уху Ронина приказам, одновременно устремившись туда, куда были обращены, откуда внезапно послышался вой ветра. Даже шуршание одежд не вторило их шагам.

— Лейтенант, твое подразделение у пролома, но переместить тебя я могу не ближе окраины города.

Ронин ничего не успел ответить. Перед тем как мир рассыпался темно-красными полосами, в сознании возникло удивление: «А где же раненые роддонцы?». Всполохи при перемещении были тусклыми, но казались самым ярким, что когда-либо доводилось увидеть мечнику ранее.

Короткий миг и твердая поверхность вновь появилась внизу, а луна Мавира высветила рядом две человеческие фигуры.

— Удачи, лейтенант, ты хорошо сражался. Благодарим вас обоих.

— Ага, — пробурчал устало и немного раздраженно Фаруций. — За каплю в море.

— И все же вы нам оказали помощь и за нее получили вознаграждение, верно, лейтенант?

Ронин рефлексивно сжал кулаки и с удовлетворением отметил наличие шероховатой поверхности рукоятей сабель.

— Можешь не беспокоиться, лейтенант, нам была важно сама форма, а не содержание.

Боец вел себя раскованно и непринужденно, словно совместное сражение способно было стереть все различия между ними и недоразумения.

И тут словно молния сознание Ронина прошибла догадка. Вспомнилось упоминание слова «хвост» бойцом, в голове выстраивалась последовательность действий «разведки», а ведь она была действительно разведкой, только не страны, а отдельного подразделения, название которого кобра.