Иные звезды

— Да ладно… Какие же, например? — хмыкнул Леон. Весь путь до станции занял несколько дней, и все это время Ром и Леон трещали без умолку — Леон о своей родине, рассказывая различные моменты из жизни своих соплеменников, правда, придерживая язык на некоторых моментах, а Ром посвящал Леона в быт этого мира. И из всех рассказов выходило, что корпорации являются эдакими закрытыми сектами (хотя и именно секты наличествовали, причем фанатичные, и было их масса видов, подвидов и типов — начиная от вполне безобидных, заканчивая воинственными, во главе своей веры или идеи ставя собственное превосходство, недалекость и примитивизм прочих). И в сектах этих работники если и не рабы, то очень приближены к таковым. Корпоративные правила были ничем не лучше. Они обязывали работника строго соблюдать все правила: под запретом могли оказаться контакты с близкими, родственниками, которые работали в конкурирующей структуре, или нельзя было покидать станцию до конца контракта, или же вообще за некоторые проступки работника могли лишить жизни. Конечно, многие такие законы были нелегальными в большинстве государств. Однако многие корпорации работали далеко за пределами этих самых государств. И сами себе были правительством, законом, судом…

— Вариантов масса, — ответил Ром. — Дать наводку на конвой с ценным грузом конкурирующей корпорации или же просто конвой, чей груз интересен Эстрелу… Убрать неугодного копателя… Вот в прошлом году группу лопат[6] вырезали…

— И что? Подтвердились?

— Конечно же нет, в том то и дело. Зато ходили слухи, что лопаты стали в позу, заявив, что не будут сдавать руду по ценам Эстрелы — низкие очень, и шахтеры собирались сами начать в центральные миры все добытое продавать…

— Может, это только слухи…

— Может, — пожал плечами Ром. — Вот только вырезали их через два дня после того, как они транспорт-рудовоз купили…

Леон иногда впадал в шок от того, что рассказывал ему Ром. Ну не может быть мир настолько жестоким и кровожадным. Из всех рассказов выходило, что ты сам по себе. Даже близкие родственники по боку. Муж и жена вместе, пока это им выгодно. Дети держатся родителей, пока сами не смогут заработать себе на хлеб, а дальше или бегут из отцовского дома, или же их спроваживают сами мамка с папкой. Всем в этом мире правят деньги, и только с их помощью можно стать независимым, чувствовать себя в безопасности. Хотя большие деньги могут приманить и любителей легкой наживы. Поэтому просто сидеть на мешках с кредитами нельзя — нужно вкладывать их в пушки, которыми можно будет отпугнуть всех халявщиков, решивших пожить за твой счет…

Здесь нет места жалости — здесь чистый расчет. Здесь нет места милосердию, если речь идет о наваре. Ты гениален? У тебя есть талант? Продай его. Ты ничего не можешь? Ты покойник. Ты стар? Это твоя проблема. Как понял Леон, пенсия как таковая тут не существует. Пока ты молод — откладывай на будущее. Если ты уже стал стариком, и у тебя нет запасов — считай, ты уже мертв. Хотя вот тут есть приятный момент. В отличие от родины Леона, продолжительность жизни местных просто сказочно продолжительна — 200, 300 лет, а особо везучие и богатые могут дожить и до 500… Секрет прост — процедуры полного оздоровления тела, которые необходимо проводить раз в двадцать лет. Стоят они немало, зато и помогают соответствующе — Рому, как оказалось, уже 107 лет, а выглядит он на 35–40, не больше. Да, несколько помят, потяган судьбой, но всему виной образ жизни. А главное — он уже собрал средства на проведение новой процедуры, которую собирался провести через пару лет, когда полетит в центральные миры…

— А почему не сейчас? — удивился Леон.

— А зачем? Пока еще рано, — пожал плечами Ром. — С прошлой 15 лет только прошло. Да и не хочется мне в центральные миры лететь с пустыми руками. Это дорогое и опасное путешествие. Уж если лететь, то… Как ты там говорил?

— С хабаром для барыг, — усмехнулся Леон. — Хотя как-то эта фраза в местный антураж не подходит…

— С хабаром, да, — улыбнулся и Ром. — А мне нравится, у твоего народа много смешных фраз…

— Эх, если бы ты мог увидеть наши фильмы, послушать нашу музыку… — вздохнул Леон. Он скучал по дому, но больше всего он скучал по своей гитаре, которая так и осталась на борту «Горизонта». Местные постановки, которые показал ему Ром, поначалу были интересные. Однако уже на просмотре третьего фильма Леон поймал себя на мысли, что все это он уже видел — абсолютно идентичный первым двум сюжет, практически такие же главные герои… Только другие декорации и актеры.

Сам Леон, как и все его соотечественники, улетевшие с Земли, ставшие колонистами на другой планете, увлекался кино и музыкой образца конца 20 — начала 21 века. Почему так сложилось — не понятно… Быть может, беглецы так стремились забыть все то, что было на Земле в их время (а было это откровенной бездарщиной и пропагандой), а может, причиной стало то, что первое время у колонистов была масса иной работы, и на собственное искусство особо времени не было…