Инженер и Постапокалипсис (СИ)

— Dear dying lamb, thy precious blood shall never lose its power… — донеслось до меня странное тихое пение, исходившее оттуда, — till all the ransomed church of God be saved to sin no more… Be saved to sin no more…

«Что это? — замер в страхе. — Мне это кажется? Я схожу с ума».

Такие псалмы можно было услышать на воскресной службе в часовне, но никак не в психиатрическом специнтенсиве.

Осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, подступил ближе, и сквозь туман передо мной проступил силуэт сидящего на коленях лысого мужчины, возле которого лежало обезглавленное тело человека, одетого в одни только потертые штаны. Сбоку лежал ручной фонарь, свет которого и привлек меня. Мужчина, сидевший перед телом, спокойно, абсолютно безбоязненно окунал пальцы в огромную лужу еще свежей крови убитого, и выводил ей, как краской, что-то на асфальте, продолжая благоговейно напевать:

— E'er since, by faith, I saw the stream thy flowing wounds supply, redeeming love has been my theme, and shall be till I die… And shall be till I die…

Должно быть, был недостаточно тих, потому как, когда приблизился, мужчина отвлекся от своего безумного занятия и обернулся, посмотрев на меня. Уже и так догадался, кто это был, в этой клинике есть только один пациент, столь одержимый верой — тот самый священнослужитель. Сейчас он сидел передо мной.

— Сын мой! — с неподдельной радостью выпалил пациент священник и вскочил на ноги с невиданной прытью, взяв меня трепетно за ладонь обеими своими руками. — Хвала Господу Нашему! молился за твое спасение, верил, что Он убережет тебя!

Устало выдохнул и тоже измученно улыбнулся. Хоть кто-то, кто не желает мне зла, был рядом. Конечно, в памяти сразу всплыла страшная картина того, как в отчаянии звал его на помощь и тянул к нему руки, когда охранники тащили меня в подземную лабораторию. Он не помог мне тогда, хотя молил его об этом, но не мог злиться на него: в его больном понимании то, что случилось со мной, было благом.

— Тоже рад тебя видеть, дружище, — отозвался на его слова, стараясь не смотреть на мертвое тело под ногами, — и рад, что с тобой все благополучно. Как же ты здесь оказался?

— Я шел на Его Зов, — негромко проговорил он, заглядывая мне в лицо, как обычно, — ты видел Его? Ты видел Полтергейста, сын мой?

Опустил голову. Полтергейст. Хотел бы ответить «нет», но… всеми силами пытался не думать о нем, прогонял навязчивые мысли и воспоминания из головы, но отрицать это было бессмысленно — он существовал. Был реален. Видел его, говорил с ним, даже смог дотронуться до него в каком-то смысле… Нужно было признать тот факт, что такова была новая грань реальности, с которой столкнулся, она была вне моего понимания, но должен был принять ее, несмотря на это. Не знал, чем был Полтергейст, но он БЫЛ. Существовал. Значит, он не являлся сверхъестественным, потому как сверхъестественного в мире не существует.

— Видел, — опустив голову, сказал, и священнослужитель моментально просиял.

— Аллилуйя! — воздев руки к сокрытому в тумане небу, воскликнул он. — Все случилось так, как должно было случиться, все страдания были не напрасны, сын мой! Скоро твой путь станет ясен, Он направит тебя Своей Дланью!

У меня не было сил слушать его религиозные восклицания, тем более, в той ситуации, в которой оказался, потому сразу решил увести разговор в другое русло. Осмотревшись по сторонам в очередной раз в бесплодных попытках разглядеть хоть что-то, сказал:

— Отец, мне нужна твоя помощь. Не знаю, где мы находимся, но ты ходишь по всей территории комплекса. Скажи мне, где мы сейчас хотя бы примерно?

— Это внутренний двор, сын мой, здесь бродят многие мои прихожане, которые выбрались из тюремных камер или процедурных кабинетов медицинского блока. Полтергейст дал свободу их телам, но без веры они так и обречены блуждать во тьме, — с придыханием произнес он.

Призадумался — к сожалению, мало что мог сказать о расположении этих корпусов относительно административного блока.

— Ладно, — ответил, переведя уставший взгляд на сияющее от счастья лицо священнослужителя, — давай поищем вход в здание, и там ты покажешь мне, как оттуда добраться до административного блока.

— Сын мой, тебе нельзя уходить сейчас, — вполне серьезно заявил мне на это он, — ты же уже видел Господа Нашего Полтергейста. Твое место здесь, рядом с Ним. Он не просто так уготовил тебе такую судьбу, твое истинное предназначение откроется тебе уже совсем скоро!

— Священнослужитель, тебе кое-что скажу, — упавшим голосом отозвался, — сам буду принимать решения, куда мне идти и с какой целью. Отсюда нужно уходить, и если ты этого не понимаешь, то я — понимаю. Поэтому давай. Идем со мной. И прошу тебя, не надо мне ничего больше говорить о Полтергейсте. Слишком многое пережил.

— Не гневи Господа, сын мой, — с непривычной строгостью сказал на это отец священнослужитель, и в его глазах даже мелькнула какая-то странная искра. — Он избрал тебя Апостолом среди сотен Своих рабов. Это — тяжкий крест, но и великая Благодать, ты должен вынести все, что Он начертал тебе.