Инженер магии

Брид с Кадарой переглядываются и придерживают лошадей, поотстав от всадников.

– Они умирают с голоду, – тихонько говорит Брид.

– Именно этого и добивается Фэрхэвен. К концу зимы будет еще хуже.

– Чем больше мы будем вешать...

– А не станем вешать, так никто не сможет ездить по дорогам.

Брид качает головой. Кони несут всадников к Бирине, к их лагерю и резиденции судьи.

XLIX

Белое свечение окружает рослого, стройного человека, который размашистым шагом пересекает центральную площадь, направляясь к башне.

– Он явился, чтобы потребовать амулет, Стирол, – говорит рыжеволосая женщина в белом облачении, глядя на Высшего Мага. – Разбирайся с этим сам.

– Как я понимаю, ты не хочешь, чтобы он узнал о твоем визите ко мне?

– Если он удосужится выяснить что да как, я не смогу этого скрыть, но ему и в голову не придет ничего узнавать, – произносит Ания преисполненным иронии тоном. – Он ведь могущественнейший из Белых, а я всего-навсего женщина.

– «Всего-навсего»? Ну, Ания, сомневаюсь, чтобы кто-нибудь здесь так думал о тебе...

– Кроме Джеслека, считающего себя чрезвычайно могущественным и мудрым.

– Он действительно весьма умен и могуч.

– Ты отдашь ему амулет? – спрашивает Ания, уже делая шаг к двери.

– А как же иначе? – вздыхает Стирол. – Я обещал и обещание сдержу. Амулет он получит, а вот сумеет ли удержать – это уже другой вопрос.

Ания кивает и уходит.

Рассеянно глядя на лежащее на столе зеркало, Стирол задумывается о том, какое испытание уготовано ему силами гармонии, и видит возникающую из белого тумана смутную картину – рыжеволосый юнец орудует кузнечным молотом. Потом изображение рассеивается, и маг слышит стук в дверь. Он оборачивается, чтобы приветствовать своего преемника.

– Горная стена теперь тянется с юга Пассеры до Закатных Отрогов, и великий тракт защищен со всех сторон, – заявляет с порога Джеслек. Он кланяется – если точнее, слегка склоняет голову.

– Припоминаю, что отрезок дороги возле центрального хребта Аналерии был слегка потревожен, – мягко указывает Стирол.

– А мне припоминается единственное оговоренное условие: я завершаю работу, стоя на дороге. Чтобы горы сделались стабильными, необходимы кое-какие дополнительные действия, – с улыбкой отвечает Джеслек.

– А так ли уж было необходимо испепелять аналерианских пастухов?

– Я их предупредил. Большинство ушло, ну а кто не захотел... В любом деле возможны несчастные случаи.

– Ты понимаешь, что это приведет к резкому скачку цен на баранину? Особенно после того, как ты обложишь новыми пошлинами товары с Отшельничьего.

– Не думаю, чтобы там погибло так уж много овец.

– Погибло немного, но чем будут кормиться остальные? На месте горных лугов теперь горячие скалы, там еще много лет не вырастет и былинки.

– Мы возместим дополнительные расходы за счет новых налогов.

– Дело твое, – говорит Стирол, снимая амулет и протягивая Джеслеку. Тот склоняет голову, и бывший глава Совета надевает золотую цепь ему на шею.

– Если не возражаешь, – говорит Стирол, – я перенесу свои рабочие материалы в нижнюю комнату.

– Ну, коли тебе так удобно...

– Мне так удобно, – подтверждает Стирол с вежливой улыбкой.

L

Доррин седлает кобылу, гладит ее по шее и выводит из сарая.

– Ты к ужину не опоздаешь? – окликает его с крыльца Петра.

Порыв ветра срывает с дуба осенние листья, словно вывешивая на миг между ним и девушкой огненно-золотистую вуаль.

– Надеюсь, нет.

Доррину нужно повидаться с Квиллером, мастером-игрушечником, однако нельзя сказать, чтобы юноша ждал этой встречи с нетерпением.

Маленький домик с покосившимся навесом над просевшим крыльцом стоит на грязном проселке, примерно в ста родах от того места, где мощеный тракт, сделав последнюю широкую дугу, сворачивает на запад, к верхнему Дью. Над крыльцом красуется облупившаяся черно-красная вывеска с изображением крутящейся юлы.

Вытерев ноги о потертый камышовый коврик, Доррин заходит внутрь. Сидящий на табурете человек поднимает на гостя тусклые серые глаза из-под копны каштановых волос.

– Ты кто таков? Я ведь тебя не знаю, верно?

– Думаю, не знаешь. Меня зовут Доррин, я подмастерье кузнеца Яррла.

– А, тот негодник, который затеял делать игрушки! Наслышан, как же!

Квиллер в сердцах швыряет нож на верстак и хватается за табурет, чтобы не упасть.

– Нет, я вовсе не игрушечник, – возражает Доррин, удивляясь тому, как ремесленник прознал про модели. Их и продано-то было всего две штуки.

– Ну как же нет, игрушки у тебя и впрямь хоть куда! – сердито щурится Квиллер, вытирая лоб. – Виллум поднял мой фургончик на смех и показал твой. Зачем ты его сделал? – голос игрушечника срывается на крик.

– Это была просто опытная модель, – отвечает Доррин. – Что же до изготовления игрушек, то как раз об этом я и хочу с тобой поговорить.

– Знаю я такие разговоры. Хочешь выведать мои секреты и отбить моих покупателей.

– Да ничего подобного, – со вздохом возражает Доррин. – Не нужны мне твои покупатели.

– Как это так? Хорошие покупатели всем нужны!