Инженер магии

– Эх! – машет рукой жилистый, повязывая шею платком. – Что ты за человек: как что скажешь, непременно испортишь настроение, – он пришпоривает коня.

– Не нравится мне это, – говорит Кадара, подъезжая к Бриду.

– А что мы можем поделать?

– Домой теперь не вернуться. Белые перерезали путь на Отшельничий, и нынче туда плавают только контрабандисты. А я еще не настолько впала в отчаяние, чтобы обратиться к ним.

– Пожалуй, я тоже, – соглашается Брид.

– Это не просто пятно хаоса. Это начало распроклятой войны.

– Похоже на то.

– «Похоже»? И это все, что ты можешь сказать?

– А что еще я мог бы сказать? – со вздохом говорит Брид. – Порой мне жаль, что я не кузнец и целитель, как наш Доррин. Интересно, как у него дела?

– Наверняка, как обычно. Кует да исцеляет, исцеляет да кует, а все вокруг на него не нарадуются.

– Может быть, – Брид щелкает поводьями, чтобы сократить разрыв между ними и арьергардом отряда. – Но сдается мне, у него есть свои трудности. Такой уж выдался год.

LIX

Яррл поворачивает на наковальне металлический брус, подставляя его под равномерные удары Доррина. Потом кузнец снова отправляет заготовку в горн, а перед тем как вернуть на наковальню, достает пробойник. Доррин легко постукивает по пробойнику, образуя паз. Яррл достает вторую заготовку и помещает выступ точно над пазом. Точный удар Доррина, и металлическая затычка становится на место. Еще один удар, и Яррл, кивнув, возвращает деталь в горн.

Затем стальной прут закручивается спиралью, но эту работу кузнец выполняет сам. Доррин тем временем подгребает разворошенный древесный уголь.

Рейса заходит в кузницу и, остановившись у мехов, ждет.

Яррл раскаляет почти готовую пружину до вишнево-красного цвета и окунает ее в бак. Когда железо сереет, он вынимает пружину, опять помещает в горн и следит за накалом. Лишь когда кузнец откладывает деталь в сторону, Рейса заговаривает:

– Там парнишка пришел, назвался Ваосом. Спрашивает Доррина.

– Знаешь его? – поворачивается к Доррину Яррл.

– Это Кирилов конюх. Хороший парень.

– Бьюсь об заклад, пришел канючить работу, – ворчит Яррл.

Рейса, переступив через кучу ломаных тележных деталей, выходит наружу.

– Ты мог бы его взять, – негромко обращается к Яррлу Доррин.

– Зачем это? Ты что, уходишь?

– Я... – Доррин смущается. – Мне хотелось бы малость подзаняться целительством.

– Не скажу, чтобы меня это удивило, – бурчит Яррл, сплевывая в угол. – И когда ты уходишь?

– Я не хочу уходить. Мне хотелось бы по-прежнему работать здесь, но уделять некоторое время и целительству.

– Доррин, человек не может заниматься двумя ремеслами сразу.

– Мне кажется, я смогу. Ты позволишь мне попробовать?

– У меня никогда не было работника лучше, – Яррл снова сплевывает. – Иной за восьмидневку столько не наработает, сколько ты за полдня. Ты как, по-прежнему будешь трудиться с полудня до полуночи?

– Хотелось бы. Мне нравится кузнечное дело.

– Ну... – Яррл смотрит себе под ноги и кашляет. – Давай посмотрим этого паренька. Мне нужен кто-то на меха и точильный камень.

Ваос, русоволосый парнишка с зелеными глазами и здоровенным, чуть не во всю щеку, кровоподтеком, сидит на ступеньках крыльца и гладит Зилду, пытающуюся в благодарность отгрызть голенища его и без того драных сапог.

– Господин Доррин... Господин кузнец...

– Что случилось? – интересуется Доррин.

– Да эта история с Нисо... Форра сказал, что это моя вина; будто бы я дрыхну вместо работы. А я весь день вкалывал, и воз с сеном разгрузил, и стойла вычистил. А они мало что денег не заплатили, так еще говорят, что я должен даром отработать четыре восьмидневки.

– Иди-ка сюда, – подзывает паренька Доррин. Тот подходит. Коснувшись его щеки, целитель ощущает пульсирующую боль не только в ней, но и в спине.

– Ты хоть сдачи-то дал?

– Форре дашь, бугаю этакому. Я вырвался и удрал.

Доррин отводит руку, успев немного смягчив боль.

– Он правду говорит, – обращается он к кузнецу. – Они его отлупили.

– Так тебе нужна работа, малый? – спрашивает кузнец. – Значит так: кормежка, уголок в кузнице и полмедяка за восьмидневку.

Ваос расправляет плечи.

– На конюшне мне тоже платили полмедяка за восьмидневку, но там мне еще перепадало от посетителей.

Этот мужественный порыв вызывает улыбку не только у Доррина, но и у Яррла.

– Значит, так, – говорит Яррл, – полмедяка с тебя пока хватит, но я справлю тебе новые сапоги и штаны. А если ты и в кузне покажешь себя таким же бойким, то каждую вторую восьмидневку будешь получать полмедяка дополнительно. Сладили?

– Да, почтеннейший. С чего прикажешь начать?

Доррин улыбается вышедшей на крыльцо Рейсе. Та наклоняется, выдыхая на холодке пар, гладит Зилду, улыбается в ответ и ускользает обратно на кухню.

– Будешь крутить точильный камень. Уж на педаль-то нажимать, небось, сумеешь, – ворчливо отвечает Ваосу Яррл.

Но бросив беглый взгляд на Доррина, кузнец едва заметно улыбается.

LX

Вымпел с трилистником обвис на шесте над небольшим, но очень аккуратным домиком. Доррин привязывает Меривен к изгороди.