Инженер страны Советов

Остальные "гости" так же откатились к повреждённому "юнкерсу". Дверцы транспортников открылись и оттуда из каждого на землю выпрыгнули по одному человеку в пятнистом зелёном обмундировании и в пограничных зелёных же фуражках. У каждого из них в руках было по немецкому ручному пулемёту, которые они тут же направили на подбегавших.

— А ну, вашу мать, назад! — громко закричал один из "зелёных", при чём на русском языке, да с добавление пары ядрёных выражений, в которых вкратце умудрился рассказать о своих очень близких отношениях со всеми родственниками по женской линии всех собравшихся, — Врача сюда и начальника особого отдела, быстро!

На попытку одного из бойцов роты охраны подойти ближе он вскинул пулемёт и дал короткую очередь в воздух. Из приземлившихся немецких самолётов из каждого выскочили ещё по одному "зелёному", но уже вооружённые автоматами и залегли укрывшись за шасси и беря на прицел подбежавших бойцов и техников. Не известно, чем бы всё закончилось, если бы из подбитого юнкерса не высунулась женщина и не закричала.

— Врача сюда, быстрее! Тут раненые дети!

Слова о детях вообще вызвали на мгновение ступор у всех, а когда женщина начала подавать одному из "зелёных" маленьких детишек, то все подались, было помогать, но были остановлены очередным грозным окриком и наведёным стволом пулемёта.

— Всем назад! Сюда только медик и особист!

Коновалов сразу после посадки побежал к немецким самолётам. Успел как раз в тот момент, когда из салона подбитого им "юнкерса" бережно, словно величайшую ценность, женщина подавала стоящему на земле "зелёному" крохотную девочку в окровавленном платье, перемотанную бинтами, сквозь которые было видна кровь. Холодный пот прошиб старшего лейтенанта от осознания того, что это именно он расстрелял самолёт с детьми и, возможно, кого-то из них убил. Не помня себя он дрожащей рукой потянулся к кобуре. В самый последний момент, когда ствол ТТ уже упёрся ему в висок, кто-то из стоящих рядом увидел это и сильно ударил по руке. Раздался грохот выстрела и пуля ушла в небесную высь. На выстрел подбежала та женщина, что подавала детей из самолёта и, взяв ладонями голову Коновалова, повернула его лицом к себе, глядя в его обезумевшие от осознания свершённого, глаза.

— Спокойно, старший лейтенант, спокойно! Это не ты! Слышишь меня?! Не ты! Это ты стрелял по нам? — Коновалов заторможено кивнул, — Ты попал по крылу и по мотору, но детей не задел. Их ранили во время обстрела при погрузке. Ты слышишь меня?! — она с разворота залепила ему звонкую пощёчину, от которой лётчика отбросило на пару шагов, — Приходи уже в себя, твою мать! — громко заорала она, — Дайте кто-нибуть ему спирта грамм двести.

Откуда-то в руках лётчика появилась открытая фляжка, на которую он уставился пустым взглядом. Потом вдруг встряхнулся и приложился к горлышку, глотая чистый спирт словно это была вода. Наконец он оторвался о фляжки и стянул с головы шлемофон. Собравшиеся вокруг с ужасом смотрели на него. Ещё пару часов назад чёрные как смоль волосы были абсолютно белыми.

А у самолётов шёл тяжёлый разговор.

— Оружие мы не сдадим и от самолётов не отойдём, — твёрдо говорил один из прилетевший "зелёных" с одной "шпалой" капитана в голубых лётных петлицах, — Если кто приблизится ближе чем на пятьдесят метров, то мы откроем огонь на поражение. У нас приказ не допускать посторонних близко к грузу, даже ценой собственной жизни.

— Да стоит только мне отдать приказ и вас перестреляют здесь как куропаток, — разъярился капитан-особист. — Это раньше вы прикрывались детьми, а теперь то их нет. Так что сдайте оружия и ждите решения командования по вам.

— Капитан, — устало произнёс "зелёный", — если бы ты знал, что у нас за груз, то ты уже бежал бы не оглядываясь до самой Рязани. У тебя сейчас есть два варианта; либо ты помогаешь нам и тогда можешь вешать вторую шпалу и крутить дырочку под орден, либо упираешься рогом и тогда получаешь один кубик в петлицу и едешь зимой разгребать Сибирь от снега. И знаешь, что самое смешное? Самое смешное, что ты этому будешь рад безумно. В общем так; нужно отправить вот эту радиограмму указанному абоненту и ждать ответа. Мы ждём сутки, а потом взорвём самолёты. Сунетесь, мы так же взорвём самолёты и, поверь, живых здесь на пару вёрст вокруг никого не останется, — "зелёный" протянул особисту листок с текстом радиограммы.

Капитан Смирнов, начальник особого отдела истребительного полка уже давно понял, что прилетевшие никакие не диверсанты. И допрос прилетевших с детьми двух женщин подтвердил это. Детей освободили из еврейского гетто города Берёзы наши бойцы, действующие в тылу у немцев. Женщины подтвердили, что в самолётах был какой-то груз, не очень крупный, тщательно завёрнутый в мешковину. А ещё были два связанных немца, на головы которых едва не до пояса были одеты мешки. Ещё две прилетевшие женщины остались в самолётах и, судя по всему, с ними остался один ребёнок.