Инженер страны Советов

— Сейчас в подчинении у Шершнёва отряд, численностью в полноценную стрелковую дивизию, танковый полк и артиллерийский полк. Всё это он назвал отрядом специального назначения. По докладу Сазонова, Шершнёв разработал план операции по деблокаде остатков гарнизона Брестской крепости и выводу всех сил к линии фронта. Просит прислать связь и нанести серию авиаударов по окружившим крепость войскам противника и по железной дороге вокруг Бреста, кроме направления на восток. Аэродром в Берёзе выведен из строя, а тот, что в Барановичах мы сможем плотно заблокировать.

Сталин несколько раз не спеша прошёлся по кабинету.

— Отправьте за линию фронта его шурина, капитана Сазонова и радиста с рацией. Пусть убедится, что это действительно Шершнёв. И если это действительно он, то пусть подберёт себе замену, сдаст командование и возвращается в Москву. Хватит ему уже, навоевался. Теперь набрать бы наград, чтобы его похождения отметить достойно, — последнюю фразу Сталин проговорил с улыбкой. Он действительно был рад, что пришелец из будущего не сгинул в небытие и не попал в руки к врагу.

В тот же день по радио вышло сообщение Совинформбюро, что отрядом специального назначения под командованием товарища Ш. на территории, временно оккупированной немецко-фашистскими захватчиками были освобождены населённый пункт Посёлок и город Берёза. Было уничтожено большое количество солдат и офицеров противника и взято много трофеев.

Из города по направлению на Кобрин отряд, а по численности целая дивизия, усиленная танковым и артиллерийским полками, вышел сразу же после того, как была отбита очередная атака немцев с западного направления. В городе остался держать оборону батальон добровольцев. Это и была та самая фигура, которой предстояло пожертвовать в разыгрываемом нами гамбите. Впрочем фигура эта была довольно кусачая. Мы оставили обороняющимся батарею гаубиц, все 88 мм. зенитки "ахт-ахт", несколько, установленных в кузовах грузовиков счетверённых 20мм. зениток Flak 38 и два танка БТ-7. Мосты в направлении на Ивацевичи я попросил по возможности сохранить и взорвать только в случае крайней необходимости. Была у меня мысль возвращаться из Бреста тем же маршрутом, только по железной дороге. Так сказать, с комфортом.

Танки с десантом на броне стремительным броском ушли вперёд, сметая у себя на пути небольшие немецкие гарнизоны в деревнях и посёлках. Вот чего немцы от нас не ожидали, так это того, что мы пойдём на запад, вместо того, чтобы пробиваться на восток.

К окраинам Кобрина подошли, когда здесь уже кипел бой. Наши танки увлечённо расстреливали жиденькие, наспех сооружённые укрепления на въезде в город. Грузовики, выгрузив очередную партию пехоты, тут же возвращались в сопровождении обеих БМП за следующей партией, ускоренным маршем идущей пешком. Таким образом удалось сосредоточить все наши силы на окраине Кобрина в кратчайший срок. Немецкая авиация попыталась нам помешать, но после того, как мы сбили пять из девяти атаковавших нас Ю-87х, поумерила свой пыл. Во всяком случае на какое-то время мы получили передышку.

Ну а затем была стремительная атака танков по направлению на железнодорожную станцию Кобрина. Мы едва-едва успели. На станции уже полным ходом разгружались два эшелона с танками и самоходками и как минимум два полка пехоты. На подъездных путях ждал своей очереди на разгрузку эшелон с артиллерией, такими же гаубицами, как у нас.

В самый разгар сражения за Кобрин над нашими головами с востока на запад с гулом прошлась целая армада бомбардировщиков. У меня аж сердце забилось как бешеное. Значит наши долетели и передали мою просьбу, значит просьба была услышана и её удовлетворили.

Нам потребовались сутки, чтобы выбить немцев из Кобрина и ещё сутки, чтобы зачистить город от прячущихся по подвалам и погребам остатков гарнизона. Хотя я уверен, что ещё много осталось тех, кто умудрился закопаться поглубже и сидеть потише. Всё же немцы нас здесь не ждали и гарнизон представлял из себя сборную солянку из тыловиков да гестаповцев. Большие неприятности нам доставили лишь в районе вокзала, где оборону держала кадровая немецкая пехота, при поддержке нескольких танков и "штугов". Здесь мы и понесли самые большие потери. Всего в боях за Кобрин мы потеряли 216 человек убитыми и почти две сотни ранеными. Я ходил злой как собака. Понятно, что войны без потерь не бывает, но всё же, всё же. Не радовали меня и взятые трофеи. 28 танков Pz-III, 12 лёгких танков Pz-38, 17 самоходок StuG III, 22 лёгкие гаубицы 10,5 cm leFH 18, эшелон с цистернами с горючим, большое количество стрелкового вооружения и боеприпасов. Освободили из двух гетто почти 5 тысяч евреев и из местного лагеря военнопленных 6 с лишним тысяч человек. Попутно на кобринском аэродроме уничтожили все находившиеся там самолёты.

Увидев доставшиеся нам лёгкие танки, я подошёл к одному из них и похлопал ладонью по броне.