Инженер страны Советов

Ну хорошо хоть товарищ, а не гражданин. Это хоть немного успокаивает, а там как кривая вывезет. Собраться мне не долго. Проводив Чкалова в Москву я сразу занялся разборкой и упаковыванием в транспортировочные ящики, изготовленные всё в той же артели, двух наших вертолётов и подготовкой всей документации. Так что на сегодняшний день осталось только погрузить всё на два узкоколейных вагона и в путь.

Спустя сутки наш маленький состав, состоящий из двух крытых вагонов и одного вагон-салона, без лишних разговоров экспроприированного у директора металлургического завода, медленно тронулся от станции Нура, оставляя позади то и дело вытирающую слёзы платком Татьяну. Наш путь лежал до станции Запрудовка (г. Катав-Ивановск), где предстояло загрузиться уже в вагоны широкой колеи и далее ехать без пересадок до самой Москвы. Целый день наш маленький состав кружил по горным серпантинам, проезжая красивейшие места, по сравнению с которыми любая Швейцария покажется унылым и серым захолустьем. В Запрудовке перегрузили груз в один багажный вагон широкой колей, где разместились втроём в небольшом купе. Ещё трое сазоновских парней расположились непосредственно с грузом, поочерёдно неся караул в тамбуре.

Так доехали до Уфы, где сменилась охрана груза и после недолгой стоянки продолжили путь. Если честно, то я думал, что в Москву меня доставят самолётом, но, видимо, не такая я уж и большая шишка, так что обойдусь и железнодорожным транспортом. Следующие двое суток прошли под аккомпанемент перестука колёс. Ехать с молчаливыми попутчиками было, мягко говоря, скучновато. Их ведомственная пренадлежность явно не располагала к пустой дорожной болтовне. Поэтому я какое-то время рассматривал проплывающие за окном пейзажи, а потом просто завалился спать, просыпаясь лишь на приём пищи, благо съестным в дорогу меня Таня обеспечила так, что хоть в Магадан езжай (тьфу-тьфу). Вот что-что, а спать в поездах я мог и любил. В своё время довелось покататься по командировкам по необъятным просторам России-матушки и ближнего зарубежья.

В Москву приехали после обеда, когда майское солнце вовсю грело уставшую от морозов землю своими лучами. Вагон загнали в какой-то тупик, где меня встречал улыбающийся Чкалов, приехавший на чёрном "Паккарде". Вот тут напряжение, буквально державшее меня за горло эту пару дней дней, сошло на нет. Уж Валеру точно не пошлют меня арестовывать. Чкалов крепко пожал мне руку, сопровождавшим лишь сдержанно кивнул, и сказал;

— Поехали, Лаврентий Павлович ждёт тебя. Теперь всё будет по другому, — думаю лишь мы с ним поняли весь смысл последней фразы.

И вот я стою перед дверью кабинета, за которой меня ждёт один из самых могущественных людей Советского Союза. И выйти отсюда я могу в любом качестве, вплоть до зэка.

— Откуда у вас эти сведения? — Хозяин кабинета кивнул на лежащую перед ним знакомую мне папку. Вот так, ни здрасти тебе, не предложения присесть. Хотя именно "присесть" в этом кабинете можно конкретно и на долго. Взгляд за стёклами пенсне, казалось, просвечивал насквозь не хуже рентгена. Странно, но именно в этот самый момент меня охватило чувство спокойствия и уверенности. Наверное я всё же ещё не совсем до конца ассоциировал себя с этим временем, хотя и прожил здесь почти год, и тот же Берия, сидящий напротив меня, был в моём понимании давно умершим персонажем.

— Японцы начали боевые действия на Халхин-Голе? — вопросом на вопрос ответил я.

— Начали, — бросил Берия, — и именно так, как вы здесь изложили. И я повторяю свой вопрос, откуда у вас эти сведения?

— Наверное отсюда, — я постучал пальцем себе по виску.

— Предсказатель? — спросил Берия тоном, будто выплюнул это слово.

— Предсказатель видит будущее, а я вспоминаю прошлое. Вам же товарищ Чкалов должен был рассказать обо мне.

— Он рассказал, но я ему не до конца поверил. Да и сейчас ни ему, ни вам я не верю. Всё это может быть тонко спланированной провокацией. Ведь у вас нет никаких материальных доказательств, кроме ваших слов.

— Спланировать можно многое, но нельзя спланировать землетрясение, о котором я писал. Но до него ждать ещё достаточно долго, а вот кто сможет спланировать наши и японские потери в самолётах, которые будут в период с 22 по 24-е мая? За два дня боёв наш авиаполк потеряет 15 истребителей, сбив при этом один японский. К сожалению наши лётчики недооценивают японские армейские истребители Ki-27, ошибочно считая их устаревшими.

— Мы проверим эту информацию, тем более что до этих событий осталась всего неделя, — Берия несколько смягчился, а вы пока погостите здесь и, может быть, что-нибуть ещё вспомните, — последнее слово он произнёс с некоторым сарказмом.