Инженер страны Советов

К месту боя вышли сразу после завтрака и водных процедур, оставив в лагере женщин и, подвернувшего ногу, Самойлова для помощи и охраны. Перед этим по очереди с удовольствием побрились прекрасным бритвенным станком, найденным в портфеле Френтца. С вечера удалось постирать уже достаточно замызганную немецкую форму. И хотя она не совсем высохла, пришлось облачаться в неё как есть. Но то, как всех удивил Гризли не поддаётся описанию.

Дождавшись, когда все приведут себя в порядок, он взял бритвенный станок и отсел в сторонку. Поначалу я думал, что он просто подравняет себе бороду и усы маленькими ножничками, входившими в набор для бритья, но возился он слишком долго для этого. И вот когда Гризли, обтеревшись чистой тряпицей, заменявшей полотенце, встал и обернулся, то ахнули все. На нас смотрел бравый мужчина, с аккуратными усами, точь-в-точь как у Сталина, и гладко выбритым лицом.

— Гризли, да вы молоденький хлопец, — удивлённо сказал Земляной. А бывший ротмистр даже как-то смутился от всеобщего внимания.

Уже когда шли к опушке, я вполголоса, чтобы другие не слышали, спросил его; — Да вы, пан Домновский, никак перед Натальей хвост распушили. А не думаете, что она может быть замужем?

— Не может, — буркнул в ответ Домнин, — Её мужа ваши в 36ом расстреляли. Они тогда жили в Петрог…, то есть в Ленинграде. Его арестовали как врага народа, а её выслали. Вот после этого она и перебралась вначале в Минск к родственникам, а потом, в 39ом, в Волковыск, где устроилась хирургом в больницу. Это Светлана замужем. У неё муж военный и они виделись в последний раз вечером 21го июня, накануне войны. И вообще, не надо лишних домыслов. Ни перед кем я хвост, как ты выразился, не распушил.

Ага, как же, верю. Особенно покрасневшей физиономии Гризли. Вот ведь вроде мужику уже хорошо так за полтинник, прошёл, как говориться, и Крым и рым, а он краснеет как молоденький юнкер на первом свидании.

Глава 14. Пополнение

Я стоял на небольшой возвышенности и в бинокль наблюдал за приближающимся стадом. Вот честное слово, без матерных выражений увиденное описывать было затруднительно. По дороге, примерно в километре от нас, шла колонна пленных, человек в полтораста, под конвоем семи (!!!) немцев, вооружённых карабинами. То есть если напасть на них всем скопом, то пострадают, и то не факт, максимум 7 человек. Но ведь нет, идут как миленькие и даже соблюдают некое подобие строя. Вот и как их кроме как баранами назвать? Я зло сплюнул и начал прикидывать, как вытаскивать эту толпу из той задницы, в которой они очутились. Как бы к ним не относился в данной ситуации, но это были наши люди.

Первым колонну пленных заметил Гризли в свой прицел. Мы уже пару часов копались на опушке в поисках боеприпасов и всего того, что могло нам пригодиться. По очереди с Гризли дежурили в дозоре. За это время по просёлку проехали несколько грузовиков и одно легковое авто. Черных и Волков взяли на себя самую неприятную, но тоже необходимую работу по захоронению останков наших бойцов. С появлением колонны пленных все работы прекратили. А у меня в голове созрел план, который я по быстрому изложил своим, наверное уже, подчинённым. Во всяком случае тот же Земляной принял моё главенство как само собой разумеющееся, а за ним и все остальные.

Всё строилось на внезапности и точности стрельбы. Надо было одновременным залпом уничтожить всех конвоиров. Самым хреновым было то, что трое из них шли по противоположной от нас стороне дороги и были прикрыты от нас колонной. Придётся мне выходить им навстречу. Оставив Гризли в прикрытии выдвинулись к дороге.

Не знаю, что подумали немцы, конвоировавшие пленных, когда увидели идущего им навстречу чуть покачивающегося ефрейтора с автоматом, насвистывающего "Wenn die Soldaten". Во всяком случае колонна остановилась и сразу стрелять они не начали.

— Эй, комрады! — закричал я радостно на немецком, — угостите сигаретой. Мы уже третий день прочёсываем эти проклятые леса, а наш фельдфебель, эта жирная свинья, словно забыл про нас. Ни сигарет, ни шнапса. Сам себе ни в чём не отказывает, а мы должны страдать.

Произнося эту речь я всё ближе и ближе подходил к колонне. А удачно то как получилось. Оставив в хвосте колонны и по флангам по одному конвоиру, остальные четверо вышли вперёд, с интересом разглядывая меня. По моей довольной улыбающейся физиономии и по слегка покачивающейся походке сразу было видно, куда подевался весь шнапс, который, якобы, заныкал прижимистый фельдфебель. А я, подходя всё ближе, смещался чуть в сторону, чтобы на линии огня было, по возможности, как можно меньше пленных.