Инженер страны Советов

– Господа, приятного аппетита вам не желаю и советую вести себя благоразумно. С этой минуты вы все можете считать себя в плену, кроме вот его, – я пнул ногой лежащего и слабо шевелящегося лейтенанта, – Его мы повесим как военного преступника за убийство военнопленного.

– Уваров! – уже по-русски крикнул я, – Займитесь людьми. В первую очередь накормить.

Военинженер первого ранга, а это, считай, целый полковник, Чусов Сергей Семёнович сидел напротив меня за столом под навесом, где ещё совсем недавно трапезничали немцы, и рассказывал о своём житие-бытие.

– В плен попал по глупости. За день до начала войны поехал с проверкой в одну из танковых частей, расположенных у самой границы, да по дороге пробили колесо. Пока возились уже стемнело и решили заночевать в ближайшей деревне. Хозяева такие гостеприимные попались, за стол усадили ужинать, самогоном угостили. Вот после самогона меня словно обухом по голове ударило. Подмешали в него что-то, я и отрубился. В себя пришёл уже связанный в подполе. Несколько дней там держали, пока немцы в деревню не вошли. Им меня и сдали. Ну а позднее в лагере немцы предложили работать у них в мастерских, а за это обещали выдавать хлеб. В лагере кормёшка никакая, а так мы хлеб между всеми делили. Осуждаешь? – с вызовом спросил он.

– Нет, – спокойно ответил я, прихлебнув из кружки довольно не плохой кофе, – Не знаю сам бы как поступил на твоём месте. А что вчера случилось? За что паренька этот, – я кивнул на висящего в петле, переброшенной через ветку одинокой берёзы, лейтенанта, чуть покачивающегося на ветерке, – застрелил?

– Андрюшка, дурачок, не послушался меня и решил оружие по частям в лагерь пронести. Вот и попался. Его убили, а нас лишили хлеба.

– Ясно. Немецким, как я понял, ты, полковник, владеешь?

– Извините, – он чуть прищурился, – а могу я спросить, какое у вас звание?

– Спросить можешь, узнать, пожалуй, пока нет. Называй просто товарищ командир или товарищ Шершень. Так что с немецким?

– Хорошо владею, – Чусов всё так же смотрел мне в глаза, – Книги писать на нём не возьмусь, но говорю вполне свободно.

– Ну и славно, – я не отвёл взгляда, – Ты, вообще, как, с нами или сам по себе?

– А какие ваши планы?

– Планов у нас громадьё, – я засмеялся, – отремонтировать как можно больше танков и дать немцам хорошенько прикурить в их же тылу. Всё в соответствии с разосланными в своё время инструкциями по ведению боевых действий для частей Красной армии, оказавшихся в окружении противника.

– Тогда я с вами, конечно. А как быть с теми, что в лагере остались? – с тревогой в голосе спросил Чусов. Лагерь, как я уже узнал, находился с противоположной стороны Посёлка на окраине на бывшем скотном дворе.

– Сколько там народа?

– Почти полторы тысячи человек, – Чусов сжал кулаки. Похоже не самые приятные воспоминания о лагере.

– Командиры ещё есть? – мне, если честно, не улыбалось самому тянуть командование такой массой народа. Ну не военный я. А людей вытаскивать надо, – Какая охрана?

– Да, есть. Командиров 18 человек. Охрана 15–16 человек. Меняются каждый день. В Посёлке расквартирована охранная рота, оттуда их и привозят. По углам лагеря 4 вышки. На двух стоят пулемёты, ещё две просто как наблюдательные. В самом лагере пятеро из постоянного состава. Комендант и четыре его помощника, один из которых переводчик.

– Это хорошо. Знаете командиров давно?

– Почти всех, кроме троих лётчиков, – Чусов посмотрел куда-то мне за спину и лицо его расплылось в улыбке, – А это что за чудо такое?

Обернувшись, я увидел картину, достойную кисти художника. По двору степенно шёл Гризли, а рядом, держась ручонкой за его палец, вышагивала спасённая нами девочка. Вот, блин, так и не узнал, как её зовут. Не бросать же было ребёнка, вот и пришлось взять её с собой.

– Это наша, так сказать, дочь полка. Каратели вырезали хутор тут неподалёку и она единственная чудом осталась жива. Вот теперь с собой возим. Ну да ладно, теперь к делу, – а слегка прихлопнул ладонью по столу, – Слушайте боевой приказ, товарищ военинженер первого ранга; организовать ремонт и обслуживание имеющейся техники и подготовить всю, что можно, к выходу. Можете привлечь к работам немцев, если они согласятся. Хотя, думаю, артачиться никто их них не будет.

– Надо переговорить с их фельдфебелем Шмульке. Он тут, фактически, старший, а лейтенант лишь так, для должности. Да и к нам относился по людски и пару раз украдкой подсовывал пару-тройку банок консервов, – стоило лишь Чусову назвать фамилию фельдфебеля, как я едва не подавился.

– Как его зовут? – прокашлявшись спросил я.

– Шмульке, – под аккомпанемент моего хохота ответил Чусов и в недоумении уставился на меня. А я всё не мог отсмеяться. Очень уж фамилия у немца знаковая. Была когда-то такая юмористическая передача "Каламбур" и в ней шёл сериал "Железный капут". Так там у одного из персонажей, бравого кайзеровского офицера, была точно такая же фамилия. Не удержавшись я дурным голосом заорал; – Шмульке!!! – и опять зашёлся хохотом.