Инженер страны Советов

Богданов не сразу понял, что именно делают несколько бойцов в камуфляже, которые подтаскивали длинные колья своим товарищам, умело орудующим топорами. А когда понял, то сбледнул лицом и вопросительно посмотрел на меня, а я лишь плечами пожал. Бойцы вот быстро поняли, как надо поступать с охраной лагерей, карателями и ССовцами.

Начальник лагеря, оберштурмфюрер СС Паске, наотрез отказался отвечать на вопросы и, как и все до него, завёл свою шарманку, предлагая мне сдаться. Ну да и не очень и хотелось его слушать, тем более, что картотека досталась нам в полном порядке. Так что все лица, сотрудничавшие с врагом, от нас никуда не денутся. Все получат по заслугам.

Вскоре пустырь за зданием администрации лагеря украсился некоторыми ещё живыми скульптурами. Нет, я может и проявил бы гуманность и просто расстрелял их, но вид виселицы, стоящей прямо напротив ворот, на которой висели десять человек, как-то всю мою гуманность заставил поутихнуть и не высовываться. Как оказалось, немцы так развлекались и каждое воскресенье, по какой-то своей системе, выбирали и вешали по 10 пленных.

Пока я возился с картотекой, в лагерь приехал наш самый главный тыловик, старшина Ишимов, и организовал раздачу пищи бывшим узникам. Я же взял списки тех, кого немцы считали неблагонадёжными и приказал заводить их ко мне по одному. Как раз и комиссар пришёл и устало уселся на стул.

– Не слишком ли это жестоко, Михаил Андревич?

– Вы о чём, Иван Никанорович? – спросил я, не отрываясь от изучения документов.

– Ну, с немцами, – пояснил он, – Всё же они военнопленные.

– Они не военнопленные, товарищ комиссар, а военные преступники и члены преступной организации, – я оторвался от бумаг и посмотрел на Богданова, – Будь на их месте простые солдаты Вермахта, я бы за наших повешенных приказал расстрелять их командиров, а остальных запер бы в бараке. Уходя, мы оставим здесь для немцев соответствующую бумагу, в которой подробно опишем, за что именно мы так казнили этих и за что будем так казнить следующих. Вы видели еврейское гетто в городе? Не прошло и трёх месяцев, как началась война, а там уже голод, болезни, смерть. А ведь это мирные жители. А еженедельные казни наших пленных, которые ради развлечения устраивались здесь, в лагере? Так что пусть знают, что кара может настигнуть каждого из них в любой момент и кара эта будет страшной. Они хотят запугать нас, так пусть теперь бояться сами.

– Может вы и правы, – глухо произнёс Богданов, глядя в окно, – Может и правы. Кстати, там ефрейтор Левичев просил разрешения отлучиться в город. Он там видел фотомастерскую. Хочет пополнить запасы фотоплёнки, да ту что имеется проявить и фотографии распечатать.

– Пусть едет, но обязательно возьмёт пару человек в сопровождение. Проявленные плёнки и фотографии все ко мне. Будем готовить к отправке в Москву. С аэродрома больше докладов не было?

– Новицкий по рации передал, что есть какой-то подарок. Разбираются с трофеями и занимают оборону. Ждёт к себе.

– Пусть ждёт. Нам надо побыстрее здесь разобраться с людьми, сформировать подразделения и отправлять их на склады вооружаться. Да, вот вам ещё работёнка, – я протянул Богданову список, – Здесь фамилии четверых лётчиков. Их надо проверить в первую очередь, накормить, оказать медицинскую помощь и отправить на аэродром. Пусть находятся там до особых распоряжений. А лучше поручите это кому-нибуть. Вы мне сейчас здесь нужны будете.

Первым в бывший кабинет начальника лагеря вошёл генерал-майор Архипов. Оглядевшись, он выпрямил спину и представился; – Генерал-майор Архипов. Бывший командир 135-ой стрелковой бригадой.

– Обстоятельства попадания в плен? – я смотрел ему прямо в глаза, но он взгляд выдержал.

– Смалодушничал, – Архипов опустил голову, – Когда немцы окружили нас, мы несколько дней держали оборону. Потом я отдал приказ на прорыв. Это было ошибкой, немцы только и ждали, когда мы покинем занимаемые рубежи обороны. Нас выдавили в поле и там добили танками. Меня контузило взрывом и я потерял сознание. Когда очнулся, рядом услышал немецкую речь. Попытался застрелиться и не смог. Когда немцы подошли, я поднял руки.

– Вы в курсе, что были в числе тех, кого собирались повесить в ближайшее воскресенье?

– Нет, но к этому всё шло, – не удивился Архипов, – Немцы предлагали мне сотрудничать с ними, но я отказался.

– Нам об этом известно, – я закрыл папку с личным делом Архипова Ивана Ивановича, которое с немецкой педантичностью вёл бывший начальник лагеря, – Теперь главный вопрос; вы готовы с оружием в руках искупить свою вину за сдачу в плен врагу?

– Да я…Я…Я хоть рядовым согласен, – вскинулся Архипов, – Только винтовку дайте. Уж второй раз я им не сдамся.