Инженеры обречённости (СИ)

Она несколько мгновений молчит.

- Да, я спрашивала, потому что я хотела узнать… – Опять пауза.

Ну говори же! – хочется мне крикнуть, но я молчу.

- Я думала… что если мы… ну, я тоже остаюсь до пяти… – она постоянно сбивается, не в силах довести хоть одну мысль до конца.

Я терпеливо жду.

- В общем, я хотела знать, могу ли спросить тебя… – глубокий вдох. Но потом внезапно качает головой и выпаливает: - То есть, если до пяти у меня возникнут вопросы по поводу договоров, ты ещё будешь здесь, и смогу я обратиться за помощью?

Не в силах сдержаться, я разочарованно хмыкаю.

- Да, конечно. Я буду здесь.

И ухожу. Хватит мечтать и желать того, что неосуществимо…

Она

Рождество – тихий светлый праздник в кругу семьи. Мы так и празднуем, а я могу думать только о том, чтобы поскорее закончились эти вынужденные выходные, и я смогла бы вернуться в офис, поближе к нему. Постоянно возвращаюсь к той мысли, что была уже очень даже близка к тому, чтобы пригласить его куда-нибудь после работы. Ну, в конце концов, мы ведь просто коллеги, а коллеги ходят иногда куда-нибудь выпить. Даже если это тот коллега, от которого у тебя срывает крышу и сердце начинает биться в разы быстрее… Но я всё же рада, что не спросила. Хотя очень жалею об этом. Ведь в более неформальной обстановке можно было бы больше узнать о нём… Вот только… надо ли оно мне? Сейчас конец декабря, через два месяца я уйду из этой компании, и, быть может, никогда больше его не увижу. Скорее всего, никогда больше его не увижу…

Выходные дни тянутся подобно вечности. Муж не понимает таких настроений, ведь ему прекрасно известно, что Рождество - мой любимый праздник.

- Илона, - спрашивает он снова и снова, - что с тобой происходит?

Я непонимающе смотрю на него, панически боясь, что где-нибудь на лбу у меня горит клеймо с именем Марка.

- Ну ты стала какая-то задумчивая… тихая. У тебя всё хорошо на работе? Никто не обижает?

Я хмыкаю – обижают… как будто это возможно.

- Да, всё в порядке. Просто устала как-то…

- Бери отпуск. Рванём с тобой на какой-нибудь горнолыжный курорт на новый год. Отдохнём… – Он обнимает меня, привлекая к себе.

Отпуск… в любое другое время я бы с радостью согласилась, но сейчас идея покинуть город и офис хотя бы на один рабочий день пугает до ужаса. Я никуда не могу уехать, ведь тогда на один день с ним вместе станет меньше.

- Спасибо, дорогой, - обращаюсь к мужу, - но я не могу. Ты же знаешь, как в это время трудно с отпусками…

- Возьми больничный, - тут же находится муж.

Я только отрицательно качаю головой. И беру себе на заметку, что дома нужно быть немного более адекватной, чтобы избегать лишних расспросов и предположений. И это дико. Мы женаты семь лет и ещё никогда я не находилась в такой ситуации…

Наконец наступает понедельник. Я обожаю понедельники, ведь этот день заканчивает безрадостные выходные и готовит для меня встречу с ним. В этот день я особенно тщательно собираюсь на работу, мне очень хочется ему нравиться…

Приближается время обеда. Всё утро я выглядываю из-за своей пальмы как солдат из окопа, болезненно реагируя на каждый звук открывающейся двери. Приходят все, но он не появляется. Я даже несколько раз под выдуманными предлогами появляюсь на половине кураторов, но ничего не удаётся выяснить. Поборов порыв спросить у Кристиана? где Марк, я выхожу с коллегой в курилку.

- Эх, как же я завидую сейчас Марку, - выдаёт она вдруг мечтательно.

- А что у Марка есть такого, что ты ему завидуешь? – интересуюсь деланно равнодушно.

- Ты не знаешь? – удивляется она. - Он же улетел в Нью-Йорк. Две недели в этом потрясающем городе.

Наверное, если бы меня ударили по голове, я была бы менее удивлена и ошарашена. Нью-Йорк. Две недели. Две недели. Нью-Йорк.

В мыслях хаос. А как же я? Две недели? Нью-Йорк? Серьёзно?!

Перевожу дыхание и пытаюсь прийти в себя. Ну ничего… две недели пройдут быстро… или?

Сидя за столом, безучастно смотрю на монитор, абсолютно не различия того, что там написано. Наверное, надо всё-таки принять предложение мужа и, взяв отпуск, уехать куда-нибудь как раз на две недели. Не хочу быть здесь, когда нет его. И становится горько. И тогда я первый раз плачу. Ухожу в свою любимую дальнюю курилку и плачу. Потом звоню Мелани и рассказываю ей всё как есть. Ищу поддержки, а быть может просто крепкого слова в контексте: «Илона, не страдай ерундой. Вернись на землю, помни о муже и успокойся». Но я не могу вернуться. Больше не могу.

Дирк отклоняет мою просьбу об отпуске, поясняя это тем, что сейчас многие болеют, да ещё и Марк вот уехал. Делать нечего…