Инженеры обречённости (СИ)

И я работаю эти две недели, считая дни. Но время тянется немыслимо медленно. И даже наступающий праздник нового года меня не радует. Отклонив кучу завлекательных предложений, я хочу остаться дома. Такого раньше со мной не случалось. И вот тогда мы очень серьёзно ссоримся с мужем. Он кричит, что я на своей работе будто с ума сошла, что меня подменили. А я смотрю на него и не знаю, что и возразить. Я чувствую вину перед ним, но пытаюсь быть честной с собой. Конечно, я могла бы ему сейчас сказать о том, что встретила мужчину, который на данный момент меня волнует намного больше, чем он, человек, которому я семь лет назад сказала «да, я хочу стать твоей женой». Я могла бы сейчас разрушить наше семейное счастье – а счастье ли? – всего лишь парой слов, но… ради чего? Ради фантома? Ради непонятного коллеги, который даже не соизволил поставить меня в известность, что улетает на две недели? От этого факта становится ещё обиднее, чем от криков мужа, и я плачу из-за Марка второй раз. Муж пугается и принимает мои слёзы на свой счёт. Кидается утешать, просить прощения. Я, конечно же, прощаю…. Но на Новый год остаюсь дома. Одна.

И с этой поры между нами будто пробегает трещина. Она совсем-совсем тоненькая, практически незаметная, но мне кажется пропастью. Нет, мы по-прежнему милы друг с другом и всё в порядке, вот только в моих мыслях прочно поселился образ другого мужчины и, к моему несчастью, теперь я знаю его лицо в мельчайших подробностях, это больше не фантом. Это всё реально.

В душе поселяется ужасная тоска. А две недели никак не заканчиваются. Каждую ночь я вижу его во сне. Как и в самом первом, в них нет ничего с эротическим подтекстом, каких-то сексуальных сцен, но они волнуют намного больше, чем если бы там были первоклассные оргии. Я прохожу из одной эмоциональной стадии в другую: горечь, обида, печаль, злость… Но ничего не помогает справиться с депрессивным состоянием потери.

За всеми своими печалями я пропускаю момент, когда муж начинает отдаляться. Он, всегда ценивший домашний уют и любимую постель превыше всего, вдруг увлекается командировками, поздними заседаниями… Наверное, мне должно быть очень стыдно, но я испытываю от этого облегчение и даже радуюсь тому, что могу побыть дома одна. Одна с мыслями о Марке.

Я уже не раз нарисовала себе красочные картины нашей встречи после его отпуска. Но мне плевать, пусть всё будет не как в моих картинках, главное, пусть он вернётся! Как-то, но я переживаю эти две недели.

Понедельник… С замирающим сердцем я захожу в офис и занимаю наблюдательную позицию за своим столом. И история повторяется: приходят все, но только не он. Я, наплевав на запреты пользования интернетом в рабочее время, лезу в новости последних дней, убедиться, что не происходило авиакатастрофы рейса, следующего из Нью-Йорка. Слава Богу, ничего подобного не нахожу. Конечно, о таком думать не стоит, но я уже не знаю, о чём думать! Моя ставшая за эти две недели привычной «диета» - кофе и сигареты – спасают на пару минут, пока я, пытаясь привести мысли и пошатнувшиеся надежды в порядок, стою в курилке. Меня находит всё та же всезнающая коллега.

- Представляешь, вот надо же было такому случиться?! – восклицает она с воодушевлением и, не дождавшись от меня наводящего вопроса, продолжает: - Марк-то, прилетел и заболел. Продлил себе отпуск ещё на неделю.

Заболел. Ещё неделю.

Привалившись к стене, я пытаюсь справиться с охватившим меня ощущением безнадёжности. Кажется, эта разлука никогда не кончится, и это притом, что у нас осталось так мало времени - до конца февраля… Я уже даже не пытаюсь себя одёргивать, напоминая, что я дама замужняя и что это увлечение ничем хорошим для меня не закончится. Где-то разум пытается пробиться, твердя о том, что я просто очень долгое время сидела дома, а теперь, попав в новую обстановку, теряю голову от вещей, которые не очень-то и нужны. Но я не согласна. Мне это больше напоминает ситуацию, когда ты долго-долго сидишь в запертом помещении с маленьким окошечком под самой крышей, через которое проходит очень мало воздуха, а потом вырываешься на улицу. И вдыхаешь полной грудью. И эти потоки чистого наполненного свежестью воздуха сводят с ума, увлекают за собой, опьяняют и велят забыть обо всём. Обо всём, что было, не думать о том, что будет. Ты хочешь просто дышать этим воздухом. Просто жить им и в нём… И таким воздухом для меня становится малознакомый коллега… Это не увлечение, это наваждение…

Но известие о том, что он заболел я переношу очень плохо и, проснувшись утром во вторник, тоже решаю заболеть. Муж отвозит меня к врачу и звонит мне на работу. А я старательно болею. Им. И даже больше не пытаюсь бороться с собой, отрицая это. И лекарства от этого нет… Всю неделю я провожу в постели, наплевав на всё. Просто лежу и пережидаю время, чтобы поскорее наступил понедельник, когда я наконец-то его увижу. О том, что может случится ещё какой-то форс-мажор я даже думать боюсь.

Он