Инженеры тела

Что мы имеем в итоге? К чему эти «разоблачения»? Науки, изучающие человека, приходят в глобальный кризис. Масштаб растет. Второе десятилетие двадцать первого века богатеет на признания проблемы самими представителями науки. Авторитетнейшие рецензируемые журналы, The Lancet, Nature, BMJ и другие открыто заявляют о растущем количестве неудовлетворяющих «настоящей» науке исследований, выдвигают идеи и предложения академическому сообществу по «вычищению» научной литературы от стремительно растущих, как сорняки, ложных и «купленных» исследований. Малые экспериментальные группы, вызванные недостаточными финансовыми средствами на масштабные исследования, недостаточно строгие критерии достоверности приводят к сознательным и не очень, попыткам подогнать результаты исследований под желаемый результат, ошибочные интерпретации, огромное количество (по заявлению на симпозиуме, доходящее до 50%) биомедицинской литературы имеет высокий шанс оказаться попросту ложной в силу высокой неточности. Количество не поддающихся воспроизводимости, а значит, буквально не имеющих научной и практической ценности исследований, громадно.

Стоит ли пояснять, что если в медицине столь велико количество накопленных и не вскрытых ошибок и предпринимаемые попытки по исправлению ситуации только-только стали появляться, то до спортивных исследований «чистка» дойдет еще не скоро? Ведь инвестиции в медицину значительно больше, чем в спорт. Представляете ли вы хотя бы примерно, сколь громадно количество ложной информации и ненадежных выводов в спортивных науках, смежных с биологией и медициной? Критерии достоверности используются те же, спонсирование исследований меньше, чем в медицине, а значит и несознательная (а часто и сознательная) подгонка результатов под p-value несомненно присутствует в больших количествах ради хоть какого-то спонсирования. Не меньшее количество коммерческих интересов, те же малые выборки, те же халатно организованные исследования и рецензии на них (если даже исследования закупленных государством медикаментов нормально не могли перепроверить 2 года). Еще нобелевский лауреат Ричард Фейнман сетовал на обесценивание научных экспериментов в физике по причине погони за результатом, способным обеспечить спонсорство.

«С чувством боли и горечи подписываем мы этот документ о состоянии советской биологии» – такие слова напечатаны в «Письме трехсот», обращении большой группы советских ученых, с критикой взглядов и попыткой свергнуть представителя псевдонаучного направления в биологии Лысенко Т. Д., двадцать пять лет (двадцать пять!) руководящего институтом генетики АН СССР. Какая уж там воспроизводимость экспериментов. В то же время, Аркадию Бейнусовичу Мигдалу, советскому физику-теоретику, академику АН СССР и современнику Лысенко Т. Д., принадлежали следующие слова: «Даже в физике, химии и астрономии не всегда удается повторить условия эксперимента. Как быть с биологией или психологией, где объекты отличаются друг от друга? Можно ли и там требовать повторяемости и воспроизводимости результатов? Да, можно и нужно – без этого нет науки!». В одно и то же время, в одной и той же стране находилось место как настоящему ученому, так и шарлатану. Сколько продуктов настоящей науки осталось от обоих из них? Страшно представить, что может быть и одинаковое.