Инжиниринг. Истории об истории

Об одном человеке хочу рассказать отдельно. Виктор Григорьевич Аронов — активный участник ликвидации последствий Чернобыльской аварии, участник испытаний на полигоне «Байконур». Сегодня — эксперт АО ИК «АСЭ» по приемке и испытаниям оборудования. Человек труда, ответственности и высочайшего уровня квалификации практически по всем направлениям производства основного оборудования и по строительно-монтажным работам. Со всей ответственностью могу сказать, что без него сдача четвертого блока Калининской АЭС была бы задержана на 120 дней. Только благодаря изобретению Виктора Григорьевича, временной муфте герметичности из двух пластин водостойкой фанеры, срок монтажа системы СПЗО сократился с 232 дней до 110.

На третьем блоке Ростовской АЭС во время армирования оболочки гермозоны произошло повреждение 22 каналов системы СПЗО, оплавились полиэтиленовые трубы в каналах, что привело к остановке монтажа каналов. По имеющейся практике восстановление с демонтажом и последующим монтажом части готовой гермооболочки заняло бы не менее полугода. Благодаря изобретению гибкого бура каналы были восстановлены в течение 20 дней.

Во время сооружения четвертого блока Ростовской станции выяснилось, что у нас есть задержка по паровому арматурному блоку (ПАБ); это десятитонное изделие, а их на блоке четыре штуки. Задержка поставки ПАБ грозила из-за неудачных результатов испытаний их элемента. Причиной отрицательных итогов стало сухое трение поршневых колец по стенкам цилиндра, приводившее к свариваемости кольца с цилиндром, что препятствовало плавности хода. Такие кольца делались из цветных сплавов, а поставлялись только из Италии. Виктор Григорьевич предложил выполнить плазменное напыление бронзовым порошком, и все сложилось отлично: в апреле испытания были закончены, ПАБ поставлены на Ростовскую АЭС. На это изобретение Виктора Григорьевича оформлен патент.

Вспоминается случай, когда в Бангладеш, на АЭС «Руппур», велась операция по укреплению плашки реакторного и машзала методом бурения стволов диаметром два метра с последующей закачкой цементного раствора, и работа эта не шла. Ее выполняли немецкие специалисты по собственной технологии, и на своей спецтехнике они вместо требуемых 20 метров глубины могли добурить лишь до 14–16 метров. Они выступили с претензией: мол, плохо проведены изыскания грунтов. Мы, прибыв на «Руппур», сразу высказали мнение о неудачной конструкции бура и его недостаточной мощно сти, на что нам ответили: «Вы в этом ничего не понимаете». За семь дней мы изменили конструкцию насадки на конец бура, вопрос был снят, немецкие специалисты с нами согласились и извинились.

Кириенко

Три раза на ростовскую площадку приезжал Сергей Владиленович Кириенко. Я впервые видел, чтобы руководитель столь высокого ранга так естественно и просто общался со специалистами, строителями, осматривал рабочие места, вникал во все детали. Было видно, что он понимает, о чем идет речь. И в дальнейшем, если нужно было решить какой-то вопрос, исправить сложную ситуацию, он реагировал сразу и обязательно убеждался в том, что все выполнено.

То же можно сказать и об Эрике Николаевиче Поздышеве. Он инспектировал первый ростовский блок в ранге директора концерна «Росэнергоатом», а у меня на тот момент не хватало нескольких агрегатов в системах вентиляции. Во время обхода я описал ему эту проблему, потому что ситуация была безвыходная. Эрик Николаевич записал что-то в блокнот. И в течение двух недель вопрос был решен.

Валерий Игоревич Лимаренко был директором инжиниринговой компании и руководителем проекта на втором блоке Ростовской АЭС. Меня же в феврале 2009 года он пригласил к себе на должность первого заместителя по капитальному строительству.

В течение этого года основные работы на втором блоке выполнили, подошли к этапу физпуска, и в это время сложилась неприятная ситуация по четвертому блоку Калининской АЭС. Валерий Игоревич принял решение отправить меня туда на пост руководителя проекта, чтобы укрепить руководство и активизировать строительство блока.

Человек государственного масштаба

Новизна должности руководителя проекта заключалась в том, что я имел рычаги воздействия по всем направлениям. Я полностью отвечал за финансирование, проектирование и сооружение. Справился, хотя пришлось за это время пережить две операции.

Мне очень помог Валерий Игоревич: и как человек — с организацией лечения, и как руководитель. Я до сих пор считаю его своим наставником. Всегда старался брать с него пример в его отношении к работе, людям. Он никогда никого не оскорблял, не унижал. Был требователен в рамках разумного. К нему, я это на сто процентов знаю, все от мала до велика относились и относятся с великим уважением и благодарностью.

Его супруге Марине Анатольевне я нередко говорил: «Валерий Игоревич — это человек государственного масштаба. Это человек другого полета, взгляда, мышления. Уведут его у нас — или в губернаторы, или в правительство. Точно уведут!»