И когда мы опять встретились в новых условиях и начали новую страницу — это, конечно, произвело сильное впечатление.
Новая площадка — это всегда энтузиазм. Сейчас, например, Узбекистан вошел в активную фазу, готово техническое задание. Всякий раз это как весна. Всегда есть надежды на новые свершения, старт, при котором что-то получается, а что-то — не очень. Все равно что заложить сад. Каждый раз смотришь: вроде все чудесно, вот он зацвел, и эмоции были правильные, и действия ты все предпринял правильные, и цвет хороший, завязи… а плодов нет. Потом собираешься с силами, переживаешь зиму и возвращаешься к делу. И так много раз.
Эта цикличность очень важна. Потому что на эмоциях можно взять одну вершину, ну две, но вернуть себя в состояние боевой готовности и пойти на штурм в третий, четвертый, десятый раз — совсем другая история.
Я думаю, способность что-то сделать не раз и не два — очень ценное качество и АСЭ, и «Росатома» в целом. Способность работать дальше и дальше — это показатель истинного профессионализма. И не просто уровень компетенции, а еще и уровень коммуникабельности.
Конечно, человек ко всему привыкает, например к неудобствам, к лишениям. К площадке. Приходишь на нее, когда на ней ничего еще нет, потом она обустраивается, обживается, становится практически родным домом, а потом ее надо оставить и все начать с нуля. Это, конечно, очень тяжело эмоционально, отсюда, собственно, ротации и бывают. Не все такое выдерживают.
Я по этому поводу всегда вспоминаю фильм «Начальник Чукотки». Когда герою грезится: там завод вырос, там дирижабль по небу ходит. И он берет блокнотик и делает пометку: да, здесь тоже надо с бани начинать. Все моменты, связанные с выбором площадки, с проектированием, принятием решений, конечно, очень личные, эмоциональные. Но это то, что нас делает нами.
Знаете, мы как хоккеисты: их на поле выпускают, они выложились до конца, садятся на скамейку запасных. Потом — опять на поле и опять на скамейку. Проблема только в том, что у нас нет этой хоккейной скорости. И надо играть долго, не имея смены, но все время находясь в состоянии готовности выкладываться по полной.
Я думаю, что у нас хорошие перспективы. Если уж мы преодолели эту длинную ночь, в которой вообще не было никаких надежд, то теперь не остановимся… Даже когда в 1990-е продавали имущество Крымской АЭС, потому что стройку закрыли, и то какие-то были надежды, какое-то упрямство, просто упрямство. На морально-волевых дотянуть… Ну а когда забрезжил рассвет, когда мы поняли, что проекты будут, объекты начнут строиться, у нас буквально выросли крылья.
И сейчас наша история — это как везде поспеть, как не отстать в этой гонке, в первую очередь от самих себя, и ничего не упустить, потому что качество работы из-за количества блоков не должно падать. И наш главный фронт там, где решаются вопросы качества: как нам делать много, но хорошо. И это самый большой сейчас вызов.
В том числе для меня сейчас самый большой челлендж — как воспроизводить то, что мы уже спроектировали. Как повторять уже совершенные нами технологические операции, к которым мы можем подключить новых партнеров. Это новый вызов и другая жизнь. Просто другая.
Может, потом будет еще какая-то третья. Не знаю. Может быть, уйдем в цифровые двойники и процессы коммуникации между партнерами. Рано или поздно будет какое-то сетевое решение. Какая-то нейросеть, может быть квантовая. Потому что технологии меняются, и мы должны быть готовы к чему-то совершенно новому.
То, что мы раньше моделировали и макетировали в натуре, сегодня уходит в цифровое производство. То, что мы ставили на стенды, сегодня преобразовалось в цифровых двойников. В этом отношении просто непочатый край работы и — возможности, возможности. Я оптимист, все время вижу возможности. Я надеюсь, что они просто не все реализуются, но надо себя собирать. И снова, и снова бросать себя в эту историю.
Печально, что хорошее когда-нибудь кончается, но эта печаль — светлая. Потому что, хотя люди большого обаяния и большой инженерной культуры, громадного человеческого такта, конечно, уходят, — помните: «Нет, весь я не умру…»
Про Герма́ныча я могу долго говорить, но расскажу один случай, почти анекдот, которым я со многими молодыми ребятами делился. Это был один из его мастер-классов. И вот как он учил: «При тяжелых переговорах надо сидеть и часа два-три внимательно слушать противоположную сторону. Она будет приводить аргументы, все время доказывать свою точку зрения. В это время желательно молчать. По истечении двух-трех часов следует с каменным лицом выдохнуть и сказать: “Ну хорошо, а каковы будут ваши конкретные предложения?”»
Так заключаются большие контракты и так ведутся регулярные проекты. Только так достигается результат, потому что нужно настолько тонко чувствовать эмоцию собеседника, настолько хорошо знать предмет обсуждения и настолько четко проявлять волевые качества, что это больше, чем профессионализм.