Инжиниринг. Истории об истории

Особенно тяжело решался вопрос по устранению дефектов на трубках парогенераторов (ПГ). Мы обосновали китайской стороне, какие нужно провести мероприятия: законсервировать образовавшиеся на трубках ПГ концентраторы напряжений, которые иначе превращаются в трещины; если же трещина на трубке сквозная, то ее нужно заглушить. Глушение трубок впервые было отработано на «Ловиисе». Китайцы говорят: «Докажите, почему они будут работать в перспективе. Обоснуйте выбор — какие надо глушить с трещинками, а какие нет. Если дефект развился на глубину 50 % в случайной трубке, можно глушить или нельзя?» Мы говорим: «Не надо. Весь наш опыт это подтверждает, у нас подобные случаи были, и мы даже критерий этот ввели на эксплуатируемых ПГ: если будет дефект 70 % от толщины, трубка выдержит, ничего с ней не произойдет, они прекрасно эксплуатируются годами». Данный критерий для китайской стороны был подтвержден экспериментально на стенде.

И вот мы больше года занимались этими дефектами на парогенераторах, вели с китайцами спор по доказательству критерия глушения трубок. В конце концов ОКБ «Гидропресс» доказал правильность выбора критерия глушения трубок. И до сих пор ничего не происходит в этих трубках, как стояли, так и стоят, даже с теми небольшими трещинками, которые внутрь тела трубы идут. Они просто законсервировались, и все.

В итоге были исправлены все обнаруженные в оборудовании дефекты, откорректирована документация, обучен эксплуатационный китайский персонал, получены разрешения от китайского надзорного органа на загрузки топлива на блоках № 1 и № 2. То есть дальше в общем-то все пошло успешно и блоки были доведены до нормальной эксплуатации, отработали свой гарантийный срок.

«Другого нет у нас пути»

Я вообще-то теплоэнергетик, и мне во многом пришлось переучиваться, когда пришел в «Атомстройэкспорт». Все-таки первый контур своеобразен, сложен и имеет очень много нюансов. Но теперь, зная разные стороны проблемы развития энергетики в различных странах, могу обоснованно утверждать, что альтернативы атомной энергетике нет. Или, если перефразировать известную поговорку про хлеб, лучше атома не придумаешь. Может быть, через 20–30 лет произойдет грандиозный скачок, будут освоены новые дешевые источники энергии, но на сегодня атомные станции наиболее экологичны и перспективны с экономической точки зрения, учитывая, что запасы углеводородов не вечны, а население Земли растет. Что до возобновляемых источников энергии, то это в какой-то степени, извините, разговоры. Еще в 1980-е годы мировая практика показала, что возобновляемые источники могут занимать в секторе производства электроэнергии от силы 5–10 %.

И главное, если соблюдать все регламенты и допуски в части выбросов — а технически это все реализуемо, — то атомная станция наносит окружающей среде неизмеримо меньший урон, чем тепловая. Тепловые станции выбрасывают большое количество токсичных газов, хотя и фильтры стоят, и высокая зона выхода. Если станция работает на угле, то вылетает сажа, которая бывает и абразивной, и радиоактивной. И все это распыляется. Да и потом, с точки зрения будущих поколений сжигать нефть, уголь неразумно. Урановых запасов, хоть их и мало, с учетом реакторов на быстрых нейтронах, воспроизводящих топливо, хватит не на одну сотню лет.

2020 г.

Михаил Никитенко «Постчернобыльская философия»

Михаил Павлович Никитенко. Главный конструктор, начальник департамента конструирования основных систем и оборудования реакторных установок ОКБ «Гидропресс»

Я окончил физико-технический факультет Томского политехнического института, получив специальность «физик». Распределение было от Комсомольска-на-Амуре, и, когда подошла моя очередь, меня спросили: «В Москве бывал?» Мне уже было 25 лет, и в столице я не бывал. Мне сказали: «Поезжай в Подольск, в тамошний “Гидропресс”. Подольск от Москвы недалеко, заодно побываешь». Это предложение мне понравилось, и я согласился. Честно говоря, чем занимается «Гидропресс», я тогда не знал, но это не смутило: в нашем полутехническом, как я его называю, институте учили всему. Была большая программа курсовых, очень много черчения. Специализация у меня была «Физико-энергетические установки», а специальность, как я уже говорил, — физик, так что я был готов к любой работе — хоть в конструкторской организации, хоть в эксплуатации. Судьба распорядилась так, что я попал в конструкторский отдел и стал конструктором.

Финский атом

Я пришел в «Гидропресс» в 1971 году, и вскоре начался финский проект — АЭС «Ловииса». В тендере тогда участвовали десять проектов. Наш занял десятое место. Но, как рассказывают знающие люди, глава нашего МИД Андрей Андреевич Громыко встретился с финским президентом Урхо Кекконеном и сказал: «Выбирай нас, и мы сделаем все, что вы скажете». И они выбрали нас.