Иоанн Безземельный, Эдуард Третий и Ричард Второй глазами Шекспира

– Пока вы спорите, мы будем сомневаться, – предупреждает Первый горожанин. – Нам нужны твердые доказательства, чтобы мы могли быть уверены, что Всевышний одобряет кандидатуру.

Ну, понятное дело, спор решается поединком. Кто победил – на стороне того Господь, значит, он и прав.

Бастард окончательно теряет терпение.

– Ребята, вы что, не понимаете, что горожане над вами просто издеваются? Вы тут, понимаешь, бьетесь, кровь проливаете, а они устроились за бойницами и глазеют, как на бесплатный цирк. Еще и морочат вам голову, мол, нет, недостаточно, мы еще не решили, давайте сражайтесь дальше. А ситуация у вас патовая: войска равны по силе, и никому из вас не победить, пока все не поумираете. Знаете, как нужно сделать? Забудьте на время вражду, объединитесь и задайте вместе жару этим анжерцам. Да так, чтобы им мало не показалось! Закройте вопрос с Анжером, а потом будете сражаться друг с другом, и вот тогда Фортуна точно выберет кого-то из вас в любимчики и даст возможность одержать убедительную победу. Ну, как вам мой совет? Понимаю, что он безрассудный, но, может, увидите в нем хоть что-то полезное.

Иоанн идею сразу одобряет.

– Отличный совет! Филипп, давай и вправду сровняем Анжер с землей, а потом уж будем сражаться, чтобы выяснить, кто тут король.

– Правильно, – подхватывает Бастард. – Нахальный городишко вас обоих оскорбил, и если вы короли не только на словах, но и на деле, вы должны разнести тут все в мусор. А потом уж последняя схватка решит, кому из вас в рай, кому – в ад.

Филипп соглашается, после чего оба короля и эрцгерцог быстро определяют порядок взаимодействия: кто с какой стороны будет бить.

А вот с таким разворотом событий Первый горожанин уже не согласен. Одно дело – смотреть на бой тигров в долине, сидя на холме, и совсем другое – находиться в осажденном городе.

– Стойте, граждане короли, стойте! – кричит он. – У меня есть идея! Я придумал, как вам заключить мир и добиться прочного дружественного союза без всякого кровопролития.

– Говори, – требует Иоанн. – Послушаем, что ты там надумал.

– Принцесса Бланка Испанская – она же родня королю Англии, правильно? А по возрасту она как раз подходит французскому дофину Людовику. Она красивая, знатного рода, непорочная и чистая душой. Это был бы идеальный союз! Англия и Франция едины! Если бы вы, товарищи монархи, прямо сейчас тут сговорились об этом браке, мы бы без всяких разговоров открыли вам ворота Анжера. А уж если не договоритесь, тогда извиняйте – костьми ляжем, но ворота не откроем и город отстоим.

Вот оно как, оказывается: брачный союз между Людовиком и Бланкой был придуман гражданами славного города Анжера! Коль так, тогда вообще непонятно, как Бланка могла там оказаться. Девицу королевской крови можно было вывезти из родной страны только «взамуж», а у Шекспира получается, что ее взяли прокатиться в чужие земли да на поле боя. Из Кастилии в Анжу. Ну а чего, нормально, проветрилась девочка, развлеклась, мир посмотрела. Ладно, не буду придираться по каждому поводу, у Шекспира с историческими фактами никогда особой дружбы не было.

Бастард в ярости: снова какая-то болтовня и проволочки! Когда же, наконец, начнется настоящая драка? У него кулаки чешутся.

– Опять помеха! Что ж он никак не уймется, этот говорун? Все мелет и мелет какую-то чушь про смерть, про пушки, про моря и скалы…

Поясню насчет «морей и скал»: речь Первого горожанина с предложением о заключении брачного союза между Людовиком и Бланкой действительно довольно длинная, и в ней много цветистых сравнений и метафор, которые я, разумеется, опустила. Там и скалы, и моря, и потоки, и твердыни, и пушки, и порох, и дикие львы… Чего там только нет! Я бы и сейчас не стала упоминать о такой лингвистической избыточности, если бы не слова Бастарда. А пропустить их в пересказе нельзя, потому что они в данном случае важны для характеристики персонажа и для понимания того, как он думает и чувствует. Наш Бастард – вояка и человек дела, а все вот эти лютики-цветочки и дипломатические хитрости ему глубоко чужды.

А вот королева Элеонора предложение Первого горожанина сразу оценила.

– Соглашайся, сынок, – тихонько говорит она Иоанну. – И обязательно назначь своей племяннице щедрое приданое. Этот союз укрепит твое положение на троне, Артур после этого уже никогда не сможет сравняться с тобой по силе и влиятельности. Филипп, кажется, тоже понимает, что предложение хорошее. Смотри, как они шепчутся, обсуждают, прикидывают выгоду. Давай, вмешайся, подтолкни их, пока они не передумали.

– Что же вы не отвечаете на мое предложение? – нетерпеливо спрашивает Первый горожанин.

– Что скажешь, Иоанн? – говорит король Филипп. – Высказывайся первым.

– Если Людовик согласен взять Бланку в жены и любить ее, то я дам за ней отличное приданое, – отвечает Иоанн и перечисляет французские владения, которыми он готов позолотить брачное ложе невесты.