Иоанн III Великий. Первый Российский государь. Летопись жизни. Часть III

Он просит также нового владыку защитить его от нападок еретиков, которые действуют по принципу: «Лучший способ обороны – это нападение». Один из них, чернец Захарий, даже обвинил в ереси самого архиепископа, рассылал о нем повсюду клеветнические письма.

Словом, для любопытного читателя это послание – драгоценный кладезь информации.

* * *

«Господину отцу моему, митрополиту Зосиме всеа Руси, сын твой, архиепископ Великого Новагорода и Пьскова владыка Генадей челом бьет.

<…>

А что ми, господине, велишь писати исповедание: ино, господине, исповедание есми положил отцу своему Геронтию митрополиту, да и всему божественому собору, архиепископу и епископом; да то исповедание у вас в казне. А как есми исповедался пред богом и пред избранными аггелы, так в том исповедании стою и теперво неподвижно. Ниже к Литвы посылаю грамоты, ни из Литвы ко мне посылают грамот, ни пакы литовские ставленикы служат в моей архиепископьи. А что которые литовские оканные дела прозябли в Руской земли, в Великом Новеграде, в вотчине государя великого князя, коли был в Новеграде князь Михайло Оленкович, а с ним был жидовин еретик, да от того жидовина распростерлась ересь в Ноугородцкой земли, а держали ее тайно, да потом почали урекатися въпиани: и яз послышив то, до о том грамоту послал к великому князю да и ко отцу его Геронтию митрополиту.

И князь великий ко мне прислал грамоту, а велел ми того беречи, чтобы то лихо в земли не распростерлось. И потом пришол обыск на еретикы, и яз их велел имати да подавати на поруку; и те еретики, поручников выдав, да збежали к Москве: Григорей поп с сыном с Самсонком, да Ереса поп, да Гридя диак Борисоглебской. И аз послал к великому князю первого своего обыска подлинник, а другой подлинник к митрополиту послал. И князь великий тех еретиков на Москве казнил, да казнив их, прислал ко мне: Григорья попа с сыном с Самсонком, да Ересима попа, да Гридю диака Борисоглебского; да прислал ко мне свою грамоту, а велел ми тех еретиков обыскывати накрепко сь своими бояры сь Яковом да сь Юрьем з Захарьичи; а митрополит Геронтие другую грамоту ко мне прислал, по тому же: велел того соборне обыскывати, да обличив их ересь, и понаказати их духовне, чтобы покаались и отступили от тое ереси: и толке покаются, да будут милости достойни; а которые не покаются, и тех велели послати ко Якову да к Юрью к Захарьичем, и они их казнят градцкою казнию. И которые покаялись да свои действа писали на себе сами своими руками, и аз тех в покаание принял, да и опитемью есми им держати указал, а велел есми им приходити к церкви да стояти пред церковью, а в церковь есми ходити не велел; а которые не покаались, а хвалять жидовскую веру, и аз тех послал ко Якову да к Юрью к Захарьичем, а велел есми их градцкою казнью казнити. И Яков да Юрьй дали сына боярского и велели их казнити градскою казнью, по Апостолу: «Съгрешающаго пред всеми обличай, да и прочий страх имеют». Да тех есми речей написав подлинник, да послал к великому князю, а другой есми подлинник послал Геронтию митрополиту. И Геронтий митрополит о том великому князю не подокучил, да тем еретиком конца не учинили. И которые еретикы здесь были покаалися, да и действа свои писали сами на собя своими руками, и ти, послышив то, что на Москве живут еретики во ослабе, да и в церковь и в олтарь ходили невозбранно. А иные де и служили там: Гаврилко поп с Михайловы улице, тот, деи, служил на Москве, а Денис поп – тот в Архаггеле служил, да на литургии, деи, за престолом плясал, да и кресту ся наругал; ино о том в божественых правилех писано: «Аще кто смутит церквью в время божественыа литургиа, главной казни повинен есть».

<…>

А то се, господине, състала та беда с тех мест, как Курицин¹из Угорские земли приехал, да отселе еретици збежали на Москву; а писано в подлиннике, что протопоп Олексей, да Истома, да Сверчек, да поп Денис приходили к Курицину, да иные еретици, да он-то у них и печалник, а о государской чести по печениа не имеет.