Йога Васиштхи Том 1

11–16. Луч света вырвался из ее игольного ушка и стал отражением Сучи, ее другом, оберегающим ее сзади. Человек испытывает любовь даже к дурному близкому родственнику, так же и этот луч света по причине своей чистоты ощущал дружественность и любовь по отношению к Сучике. Из ее тени появилась другая подруга-аскет, черное подобие Сучики, ввиду черноты остающаяся всегда позади. Игла, появившаяся из тени Сучи, и луч света из игольного ушка поддерживали друг друга, как друзья: хорошие люди всегда готовы помочь другу. Глядя на Сучику, даже деревья, лианы и птицы были тронуты, да и кто не был бы вдохновлен, видя такую великую аскезу иглы? Замерев на своем остром кончике, она сосредоточила свой ум на аскезе. Деревья и лианы посылали ей с ветром пыльцу, выпуская ее со звуком «бхам!».

17–20. Боги и прочие существа леса все время пытались наполнить рот иголки пыльцой цветов. Великий Индра, желая помешать ее аскезе, посылал с ветром частички мяса, чтобы они насытили ее, но Сучика не принимала их. Решительно сосредоточившись на аскезе, она стойко отказалась от пищи: даже слабые внутренней твердостью и решительностью избавляются от препятствий своим практикам. Она ничего не принимала, даже пыльцу цветов, и ветер, способный вывернуть с корнем саму гору Меру, был изумлен ее стойкостью.

21–24. Сучи с головой покрывала грязь, ее затапливало громадными водами наводнений, ее сотрясали сильнейшие ветра и сжигали лесные пожары. Ее хлестал град, пытались напугать громы, молнии, черные тучи и рычащие звери. Так она стояла тысячи лет на конце иглы, не шевелясь, исполненная решимости, совершенно неподвижная в своем отречении от мира, как будто застывшая в глубоком сне. Отказавшись от внешних восприятий, она не замечала, как проходило время и изменялось все вокруг. Так, размышляя над своей природой, она пробудилась к истине.

25–28. Она обрела видение высшей мудрости и познала прошлое и будущее. Существо вредоносной иголки достигло высочайшей чистоты. Осознав своим собственным умом то, что должно быть познано, Сучика осознала блаженство своей природы, когда аскеза сокрушила все ее прошлые прегрешения. В течение семи тысяч лет она предавалась своему изнуряющему подвижничеству, и жар ее усилий грозил спалить все четырнадцать великих миров. В разрушительном огне ее аскезы засияли величественные Гималаи, и от этого как будто вспыхнул весь мир.

29–31. Индра, царь богов, спросил мудреца Нараду о том, чья аскеза готова поглотить мир, и Нарада ему ответил: «Это Сучи, совершая отречение от мира в течение долгих семи тысяч лет, достигла высшей мудрости, и поэтому этот мир сияет. О Индра! Демоны-наги шипят, горы сотрясаются, небожители низвергаются, океаны и облака высыхают, земля чернеет, и на солнце появляются пятна – это жар аскезы иглы Сучи творит разрушение».

Такова сарга семьдесят вторая «Сила решимости иголки Каркати» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.

Сарга 73. Рассказ об аскезе Сучи.

Васиштха сказал:

1. Индра, узнав о суровой практике Каркати, исполненный любопытства, продолжил расспросы Нарады.

Индра спросил:

2. О муни! Своей аскезой обретя тело демонической иголки, что хорошего получила Каркати, подобная глупой обезьяне?

Нарада ответил:

3–7. О Индра, тонкая демоническая сущность живой иглы имела опорой металлическую иглу. Оставив свою опору и перемещаясь в колеснице ветра в пространстве, она входила в тела существ вместе с их дыханием. Через отверстия в телах грешных людей она проникала в их органы, сосуды, мышцы, кровь и костный мозг и подолгу обитала там, как птица в дупле. Войдя в сосуды тела как ветер, она пробуждала острые боли, вонзаясь, как трезубец, установленный под баньяновым деревом поклоняющимися Шиве. С помощью тел и чувств своих жертв она наслаждалась их разнообразной многочисленной пищей и человеческим мясом.

8–11. Войдя в тело, игла спала с юной девушкой, чья щека покоилась на сшитом покрывале, лежащем на груди ее любимого среди гирлянд, рассыпавшихся вокруг. Проникнув в тело птицы, она путешествовала с беззаботной птицей среди прекрасных рощ и лотосов, более душистых, чем каскады цветов райского дерева желаний. Войдя в пчелу, она, как пчела, пила нектар и вкушала пыльцу деревьев мандара и забавлялась с пчелами в лесах на горных вершинах, где обитают боги. Как старый гриф, она отрывала и глотала куски мертвых тел; так воин с мечом в битве рубит на части ратников противника.