Йоханнес Кабал. Некромант

Йоханнес Кабал, некромант, встречал новый день, сидя у полуразвалившегося и гниющего поезда на давно заброшенной ветке. Он обхватил руками голову, гравий у него под ногами весь был в соляных каплях, очки он отбросил в сторону, когда глаза заволокло слезами.

ГЛАВА 16 в которой учёный возвращается в Ад и сделка разрывается

«Безумный Дэн» Клэнси тщательно обдумал свой следующий ответ. Он был преступником во времена Дикого Запада, и никогда особо не интересовался, что ждёт его после смерти; уж слишком был занят тем, что беспробудно прожигал жизнь. Тем не менее, когда он уступил противнику по результатам дуэли, его низвергли в бездну, где он поочерёдно встретился лицом к лицу с вечностью, Лимбом, и охапкой печатных листов. Последнее ужаснуло его больше всего.

Вопрос (Форма UNCH/14/K, Раздел 45, № 215) предваряло следующее предупреждение: «Бланк будет признан недействительным в случае нахождения любого метахронизма». Адское слово «метахронизм» (хотя он не был уверен, имеет ли оно отношение к Аду напрямую) не было знакомо Клэнси, и это его пугало. Уже семьдесят шесть раз он безуспешно пытался заполнить бланк формы UNCH/14/K, но ему никогда не говорили, в чём он ошибался. Трабшоу, мерзкий, гнусный Трабшоу говорил так: «У нас не хватает рук в каждом бланке ошибки отмечать. Тут тебе не школа, парень! Хочешь пройти вон в ту дверь, будь чуток повнимательней, понял?» Затем он гаденько хихикал и со стуком закрывал окошко. Клэнси чуть ли не физически напрягся, чтобы выбросить Трабшоу из головы и сосредоточиться на вопросе. Уже почти ответив, он рассеянно прибавил лишнюю палочку к букве «Л», а «Все ответы должны быть написаны ЗАГЛАВНЫМИ БУКВАМИ, если не указано иное», и превратил «ПЛОХОЙ, ХОРОШИЙ, ЗЛОЙ» в «ПЛОХОЙ, ХОРОШИЙ, ЗДОЙ.» Он остановился и уставился на ошибку, пытаясь стереть заблудшую палочку одной силой мысли. Не вышло. Он попытался переписать букву пожирнее, чтобы слово больше походило на правильный ответ, но у него получилось лишь «ЗАОЙ». Безнадёжно. Осталось только простоять в очереди ещё три месяца, чтобы получить бланк заявления на то, чтобы получить новую копию бланка с вопросами.

Его накрыла тень и прежде, чем он успел обернуться, что-то упало на высушенную землю между его скрещённых ног. Он протянул руку, чтобы это достать, и находка поразила его в самое сердце — святая святых, предмет, о котором он мечтал почти всё своё пребывание в этом богом забытом месте — ластик.

— Грязный немного, но стереть — сотрёт, — сказала тень. У неё был лёгкий немецкий акцент.

— Пользуйся.

* * *

Йоханнес Кабал во второй раз в жизни подошёл к Вратам Ада. Ничего особенно не изменилось, только над дверью привратника появилась пластиковая вывеска с надписью «Очередь здесь». Кабал направился прямо туда.

А у двери вереницу сменяющих друг друга претендентов на вечные муки временно прервал спор на повышенных тонах, который разразился между Хоули Харви Криппеном и Кунигунде Макамотцки, также известной как Бель Элмор, также известной как Кора Криппен.

— Почему я здесь? — театрально запричитала она. — Это он меня убил! И на куски разрезал!

— Кора, послушай, пожалуйста, — сказал Криппен, и явно не в первый раз. — Я тебя не убивал. Это было непредумышленное убийство. Несчастный случай.

— Значит, ты случайно расчленил меня и похоронил в подвале? В негашеной извести? Вот так случайность, жалкий ты червяк!

— Это просто минимизация негативных последствий, мэм, — сказал солдат США в очереди за ними. Он был известен тем, что лучше владел измельчителем документов, чем винтовкой.

— Но я ведь жертва! — закричала она. — Что я здесь делаю? Почему я здесь? Почему? Почему? Почему?

Артур Трабшоу поднял голову от картотеки, с которой всё это время сверялся.

— Прелюбодеяние. Несколько случаев, — сказал он скучающим голосом. Он взглянул на следующую карточку. Потом ещё на одну. — И весьма немало случаев.

Все посмотрели на Кору Криппен. Под всеобщим вниманием она слегка сникла.

— Ну, — тихо сказала она, — мне было одиноко.

— Как интересно, — сказал новый голос.

При виде полностью одетого Кабала начало очереди отдалилось от двери, как будто его срезало бритвой.

— Здравствуй, Трабшоу. Я вернулся. Будь добр, открой дверь.

Трабшоу прищурился и некоторое время его разглядывал. Затем мерзкий оскал появился у него на лице.

— Так это опять вы, мистер «Впустите меня, у меня не назначена встреча»? Конечно, вы можете войти. — Он хихикнул, нагнулся под стойку, достал увесистую пачку бланков и просунул её через окошко. — Как только заполните бумаги!

Кабал кипу листов брать не стал; только наклонил голову, чтобы прочитать первую страницу: «Форма VSKW/I, Заявление на предоставление пропуска живому лицу ввиду чрезвычайных обстоятельств». Кабал выпрямился и посмотрел на Трабшоу.

— Ты что, серьёзно?

— Ещё как серьёзно! Составил специально для вас. Должен признать, заковыристо вышло. Несколько раз придётся заполнить, пока всё правильно не получится. Скажем, раз двести-триста.

Трабшоу снова захихикал.