Йормундур (СИ)

Тут твердь под стопами задрожала, вода из гейзера с грохотом забила ввысь, заставив путников посторониться. Но фонтан не утих, как раньше, а бил столбом до самого неба, пока земля неистово сотрясалась, сбивая с ног. Олалья завизжала, Йемо сильной рукой заставил подругу склониться ближе к земле, упав на колено. Стюр подскочил на месте, когда за шумом гейзера прокатился такой рык, словно рядом ударили сотни зарниц. Казалось, несчётное войско разом затрубило в горны.

Не сразу викинги заметили, как ствол, поваленный Стюром, прямо на глазах отрастил из ветвей длинные ноги, сбрасывая сухие щепки коры, из раны отрубленного ствола просунулась расписная древесная морда. Черноволосый норманн обернулся к чудовищу, вставшему во весь свой великанский рост, объятое дымом и пылью. Телом оно походило на рукастый столб, а голова — как будто лисья — упала на древесную грудь, глядя сверху вниз с хищным оскалом сжатых зубов.

Огромные лисьи глаза вспыхнули красным, с долгим замахом древень опустил когтистую лапу на Стюра, позволив тому откатиться в сторону. Тем временем, подняв Ансельмо за шкирку, Йормундур толкнул его с Олальей к берегу и помчался следом. Ноги захлюпали в топком верещатнике: вода стремительно поднималась. Чем сильнее разрывался гейзер, тем яснее становилось: остров уходит под волны океана.

Йорм еле добежал до снеккара, думая, как скорее отрубить канат, но на пути встал ещё один древень. Передвигался он на четырёх лапах, а голову имел то ли собачью, то ли волчью с такими же огненными очами. В глазах у норманна потемнело, он взялся было за петлицу на поясе, да забыл, что давеча переоделся и секиры при нём нет. Рядом надрывно дышал Ансельмо, спрятавший Олалью за спину.

Древень грузно перенёс вес на иссохшую ногу, гибко подступился к противнику и ударил его подобием клешни. Йормундур сдержал толстую ветку левой рукой, правая взяла в захват, дрожа от натуги. Ступни воителя уже по щиколотку в воде заскользили назад. Волчьи глаза полыхнули. Чудище легко махнуло клешнёй, отбросив викинга в воду перед собой.

Йормундур из последних сил встал на колени, хотя висок его от удара о камень сочился кровью. Он чувствовал полное бессилие и ничего не мог поделать, кроме как ждать близкой смерти. На плечо легла хрупкая рука подбежавшего Ансельмо. Увидев протянутый монахом ржавый меч, Йорм опешил от удивления.

— Бери, защищайся! — Йемо всунул оружие в чужую ослабевшую ладонь.

— Я не могу драться с ним! — хрипло воскликнул Йорм, растерянно глядя глаза в глаза своему трэллу.

— Нет ты можешь! — Ансельмо с трудом рванул викинга на ноги, когда древень подошёл совсем близко. Из сомкнутой пасти волка сочилась алая смола.

Великан сделал очередной замах. Воин выставил перед собой меч, сдержав натиск с большим трудом. Древень обнажил когти второй костлявой руки и так стремительно выбросил её вперёд, что острия пронзили плечо Йорма. Тот скривился, поникая к земле, но сдержал стон. Существо вырвало клешню из острия меча, чуть отшатнулось и вновь обрушило на витязя быстрые удары. Йормундур смог перерубить длинные пальцы-ветки, но клешня ударила его в предплечье, заставив упасть на колено.

Викинг встал, опершись на меч, и тут должен был получить смертельную рану, как вдруг трухлявая лапа отскочила от круглого щита. Невесть откуда возник Ансельмо, подняв над собой и хозяином найденное оружие обеими руками.

Йорм без слов переглянулся с трэллом и встал в полный рост, отвечая на выпады чудища ударами меча. Йемо ловко подставлял щит, заслоняя соратника. Так они пятились назад, поднимая брызги и синхронно поворачиваясь то одним, то другим боком к взбешённому существу.

Воины только вошли в раж, как высокая волна захлестнула и древня, и их самих. Небо над головой пошло кругом, трубный зов, доносящийся словно из земных глубин, протрубил вновь.

Стюр, которого с головой накрыли волны, очнутся в толще тёмных вод. Мимо стремительно проплыло нечто: не рыба и не человек, с длинными волосами-водорослями и змеиным хвостом с острым плавником на конце. Охваченный ужасом берсерк всплыл на поверхность, отплёвываясь солёной водой.

Вдалеке слышится крик Олальи. А увиденное с трудом умещается в разуме. Вересковый остров вместе со снеккаром полностью скрылся в океане. Единственно приметные на виднокрае маячат скалы-бивни. Вода вокруг словно вскипела: волны накатывают, нарастая одна за другой. Но самое дивное — люди на крохотных лодках без парусов. Удерживаясь на широко расставленных ногах, ловкачи стоят на плоских досках, рассекая по волнам: то взмывая в небо, то ныряя в самую пучину. Фигуры мужчин наклонялись из стороны в сторону и сгибали в нужный момент ноги, чтобы дивная лодка скользила по воде, как по твёрдому льду.

Близко тех людей Стюр не разглядел, но были они в железных шлемах, скрывавших лицо наполовину. Тела их полураздеты и блестят, как рыбья чешуя, покрытая местами змеиным узором, словно татуировкой. Один из незнакомцев схватил Олалью, чудом не потерявшую свой плащ, удерживая её одной рукой за талию, а другой обхватил то ли копьё, то ли висло, сунутое подмышку.